Дело белогвардейца Лопатина
15 июня 1923 года выездной сессией военного верховного ревтрибунала в Омске было рассмотрено дело колчаковского "штабс-капитана", коменданта города Каинска Лопатина по обвинению в расстреле 8 ответственных советработников. Обвинительное заключение так рисует это кошмарное дело:
В начале 1918 года Лопатин с труппой артистов приехал в город Каинск из Омска. Познакомившись с офицерами, он назвал себя тоже офицером и в чине штабс-капитана. Во время выступления в Сибири чехо-словаков Лопатин зарегистрировался, как офицер. По занятии Каинска чехами Лопатин назначается комендантом города. Поддерживая "честь мундира" он пьянствует и развратничает, чередуя эти развлечения с производством обысков и арестов. Так им арестовываются коммунисты Смышляев и Фуксов. По свидетельству очевидцев, Лопатин являлся полным хозяином города и ничего без его ведома в городе не предпринималось. Вскоре после свержения Советской власти, в Каинске были расстреляны коммунист-милиционер Кострулевич и мадьяр по имени "Александр". В 20-х числах июня группа офицеров, возглавляемая Лопатиным, явилась в Каинскую тюрьму, где в это время сидело до 250 представителей Соввласти, собранных сюда из Каинска, Барабинска, Татарска и Славгорода. Явившиеся потребовали от начальника тюрьмы ключи, а затем, по заранее заготовленному списку вызвали 10 заключённых. Восемь из них были замучены и расстреляны на "Савкиной гриве" за городом. Двоим - больному Медведеву и Воронову - удалось бежать. В числе расстрелянных находились: председатель Каинско-Барабинского комитета РКП товарищ Папышев, комиссар уездной юстиции - товарищ Петровский, начальник штаба отряда Красной гвардии - товарищ Закревский, адъютант штаба фронта - Гураль, Красильников, Майстеров и другие.
Вскоре после этого Лопатин за присвоение чина штабс-капитана был арестован и просидел два месяца в Каинской тюрьме. Но вскоре узнал о нём небезизвестный Гришин-Алмазов и освободил его. Между прочим, ещё сидя в тюрьме, Лопатин хвастался перед заключёнными, в присутствии товарища Фуксова, что когда освободится, то расстреляет ещё не один десяток коммунистов. По освобождении из тюрьмы Лопатин поступает в отряд атамана Анненкова и сражается против Красной армии на Туркестанском фронте. Но вскоре отряд Анненкова терпит поражение и Лопатин попадает в плен Красной армии. Здесь, однако, ему удаётся устроится завкультотделом полка. Однажды, в квартире военкома инженерных войск, Лопатин проговаривается, что в Сибири, во время Колчака, он расстреливал коммунистов. На основании некоторых данных Лопатин арестовывается особым отделом Ферганской области. Однако, при допросе он заявляет, что в Каинске он никогда не был, служил у белых в качестве рядового и что его, по всей вероятности, смешивают с другим, штабс-капитаном Лопатиным, служившим у Каппеля.
Опознан Лопатин был в Ташкенте в ноябре 1922 года в гортеатре тем самым Фуксовым, в разговоре с которым он обещал расстрелять ещё не один десяток коммунистов. На суде Лопатин вначале держал себя очень самоуверенно. Типичный дегенерат, кокаинист и пьяница, он громко и чётко отвечал на вопросы председателя. Но виновным в приписываемых ему преступлениях он себя не признаёт. Больше того, он старается изобразить дело так, будто он всячески пытался предотвратить расправу над коммунистами, и что за это он сам чуть-ли не был убит. К атаману Анненкову, он перешёл на службу только по тому, что он стремился скорее попасть на фронт, чтобы перейти к красным. Так пытался представить дело обвиняемый. Но все его хитросплетения были рассеяны, как только дали показания два свидетеля - очевидцы лопатинских зверств.
Свидетели - ответсекретарь губисполкома товарищ Шарашин, заключённый в 1918 году обвиняемый в тюрьму, и брат одного из расстрелянных Лопатиным, товарищ Майстеров, подтверждают обвинительное заключение и в добавление рассказывают о попытке расстрела товарища Воронова, теперешнего помпрокурора города Татарска. Товарищ Воронов - один из 10, которых вели на расстрел. Он отстал от восьми расстрелянных только потому, что принужден был нести на себе больного Медведева. Спас их двоих не Лопатин, как рассказывал об этом обвиняемый, а какой-то офицер Храпов, который нагнал их по дороге и велел бежать обратно. Товарищ Майстеров сообщает некоторые подробности жуткой расправы. Брата своего он узнал лишь по платью: лицо его было изуродовано до неузнаваемости. На теле было обнаружено до семи штыковых ран, пятки отрезаны. Трибунал приговорил Лопатина к расстрелу. Приговор приведён в исполнение.
Газета "Советская Сибирь" №148 от 6 июля 1923 г. Стр.3.