За 300 неполных лет существования в нашем городе и окрестностях побывали проездом десятки тысяч людей.
Некоторые сохранили свои впечатления в воспоминаниях.
Начнем, пожалуй.

Александр Радищев.
ЗАПИСКИ ПУТЕШЕСТВИЯ В СИБИРЬ

9 августа [1790 г.]
Из Тары дорога идет почти вдоль Иртыша до Такмыкской слободы, где ее переезжают. В сей слободе пристань, откуда ездят с хлебом на завод подле горы и на линию вверх. В деревне Артыке стояли у крестьянина Блинова. Благословляя бога за свое состояние, он с чувствительностью и прослезясь говорил о бедствии, которое терпел народ в бывший недород три года тому назад. Когда хлеб продавали по 70 к. пудовку, он продавал по 15 к., а многим давал даром. В суд никогда не хаживал, ни на кого не просил; пускай одумается, видно недостаток заставляет его мешкать.
За Артыком в 20 верстах начинается Бараба; сперва места ровные, потом пригорки и между ними озера, болота и луга, рощи частые, иногда места прекрасные. От Копьева живут посельщики. В Вознесенском селе есть старожилы. Пашни по пригоркам. Чувствовали по вечерам запах травяной, весьма тяжелый. Зараза весьма была велика нынешний год. В Голопутове, где живут старожилы, перевоз чрез Тартас. За лесом на строение ездят за 400 и 600 верст в урман или леса. Лес кедровый. Когда начали селить Барабу, то жили тут татары, которые отъехали к урману. В Покровском есть старожилы и поселыцики. Старожилы живут в изобилии, поселыцики много бедны. За недоимки отдают их в работу на винный завод, где работают и каторжные. Корчемства много. Посельщиков много старых, дряхлых и нищих. Их лучше [бы] селить по разным местам, а не деревнями. Ближе к Каинску более лесу.
Каинск был деревня, приписанная к барнаульским заводам, в него переселяются купцы, которые живали по деревням. От Тары 34 версты.
От Каинска до Каргата на реке, где старожилы, а от нее до речки Чулыма, на которой деревня посельщиков, речек нет. Все поселяне на озерах. Деревня Камнакова поселена в 4 верстах от БольшогоУбинского озера, в коем зимою рыбу ловят. Около Убинской близ озера растет малый сосняк. Село Иткуль большое, где волостное правление и бывшее комиссарство. Село Секты, в нем ямщики. От крутых логов земля становится не столь ровная, и тут конец Барабе. От Тырышкиной на Аиоше земля возвышается до Чауского острога, где есть старая деревянная крепость, в ней живут старые беломестные казаки, ныне приписные крестьяне к заводам, как и все старожилы. Чауский [острог] стоит на изрядном месте при Чаусе. На перевозе оба видны берега каменистые, и берега поросли сосняком, а на низких местах горовица. Дорога лесиста, по рекам бор, а между березник; грунт песчаный. В деревне Колтая живут русские и татары. В 4 верстах от Томска переезжают Томь. Сия река камениста. У перевоза видна каменная ломка, сланец, аспид, купоросная земля, слои кварцевые. В Томске живут раскольники, татары. Рыбу имеют из Оби. Кожевни, холст продают, набойки делают. Баранки для милостыни.


ЗАПИСКИ ПУТЕШЕСТВИЯ ИЗ СИБИРИ

7-е м<арта> [1797 г.]
До Елизаровой 19, до Ершова зимовья, где поселыцики, 22 вер. Дорога идет березниками и редким сосняком. Прежняя перемена лошадей была в деревне Карасевой, за две версты до Ершовой, и считали от Варюхинской 33 версты.
На Ершовой гоняют сообща окольные три селения до Аяшенской, тут волость, 25 вер. Дорога идет полями и редким сосняком. В сих местах Обь от Томи верстах в 80 и меньше, и по обеим рекам много деревень русских и татарских. Промыслы звериные есть: белки, медведи и особливо много оленей. Но крестьяне становятся бедны. Промыслы худы, и все ходят в завод работать. Сверх подушных 4 р. 8 к., рубят дрова на 1 р. 70 к., и в работе выходит душа на душу.
NB. По ту сторону Томска посельщики, сверх подушных и запасного хлеба, платят еще мукою.
От Аяши дорога идет к Оби. В Аяше обедали у мужика, которому было в первую Резанова ревизию 18 лет, ныне уже пятая. Он себе считает 90 л., бодр, нет ни малой седины ни в голове, ни в бороде.
Ехав к Ташере, повстречали 3-х человек посельщиков, которые исправляли дорогу, но для виду только. Сие делают и в других местах.
Дорога к Оби идет лесом-сосняком.
До Ташеры на берегу Оби 21 вер. Переехав через Обь, на коей много островов и противной берег низкой, идет дорога пространным лугом до дубровины, где летом бывает перевоз, 20 вер. До Арского зимовья 20 вер. Дорога идет лугом по Оби, а потом за зимовьем чрез бор до деревни или аула татарского Ор, а от оной по Чаусе лугами до Чаусского 19 верст. В оном живут крестьяне, приписанные к Колывано-Воскресенским заводам, где они работу производят сверх подушных денег, пеною каждой душе на 2 р. 70 к., а платят, буде сами не хотят, от 12 до 15 р., и самый радивый может оную едва окончать в 10 недель. Питаются одним хлебопашеством.
NB. (Внимание!) Землю около Томска навозить нельзя, ибо родится на пашне одна трава пырей. Посельщики пониже Ташеры делали всякие опыты неудачно.
NB. В Чауском бывали из крестьян казаки временные, называемые беломестные.
NB. Расписки в работах дают будто вольнонаемным.

8-е м<арта>
В Чауском видели чеботаря томского, который ходил на дощаниках; шьет женские башмаки хорошо для поручиковой жены, который исправляет должность пищика.
От Чауского до старожилов Тырышкиной на Аиоше 26 вер., тут волость. Дорога идет по Чаусе полями и лугами мимо многих деревень. Село Аиош на устье сей речки. За сим селом на одной возвышенности вид прекраснейший. Поля обширнейшие, луга с перелесками, река Чауса и множество деревень. Влево вдали по горе густой лес, составляющей берег Оби, а вокруг горы не очень высокие, сопровождающие берег один Чаусы. Переехав Аиош, близ деревни, сидящей на высоком красивом берегу, дорога, склоняяся вправо, идет чрез обширнейшую степь, едва ли где поросшую мелким березником, до Тырышкиной. От Тырышкиной до Крутых Логов 20 вер. Переехав несколько увалов, дорога вступает в Барабинскую степь. Для глаза путешествие по оной всегда (приятно,) нет не токмо страшных утесов или навислых каменных расселин, но ниже малого пригорка. Земля везде ровна и доказывает несомненное пребывание на ней тихих вод. Дабы иметь понятие о Барабе, представь себе обширнейшую долину, местами усеянную то мелким, то высоким, но редким березником, редко где есть осина, а того реже маленький сосняк. Ельнику не видал, во многих местах находятся озера, которые от нескольких сажен в диаметре бывают до многих верст: Иткуль в 4 версты, Убинское в 60 верст. С тех пор, как русские жительствуют на Барабе, озера иные высохли, берега их поросли камышом, и многие места, оным поросшие, доказывают, что тут были озера. В больших много рыбы, а в тех, которые поменьше, рыба задыхается. Чаны в стороне от большой дороги; озеро весьма рыбное и пространное, и лов рыбы велик.
В Крутых Логах купили щук 1 пуд 60 к. Ловленная в Убинском. Мужик кажется богат. Из посельщиков живущих иные довольно зажиточны. Плачевного зрелища, старых и дряхлых обнищавших, становится гораздо меньше, и можно предсказать, что если разорительная рука начальства частного не прострет свое опустошение, если равняющаяся огню для сельского жителя приписка к заводам не распространится на барабинских жителей, то благосостояние их будет лучше и лучше.
От Крутых Логов до Овчинниковых 26 вер., до Секты 18 вер. Отсюда ехали ночью, лошади худы, медленно.
От Секты до села Иткуль 26 вер. Тут волость, близ озера. Везде водят гусей. Тут церковь для всех селений, поселенных до Каинска.
До Каргатской Дубровы ехали скоро 21. До Каргата изрядно, 25 вер. Приехали при всходе солнца чрез обширные, низкие и мокрые долины, мимо озер. Пили чай, и хозяйка благосклонна, у которой добродушие на лице написано. Против обыкновения крестьянского две комнаты рядом; избы с трубами. Глину на беление берут белою, которою копают на Каргатской Дуброве, и оною белят избы.
NB. Колодники ходят от селения до селения одни; сие безопасно.

9 м<арта>
От Каргата на речке, в коей вода пахнет, чай пили из льда. До Каргатской при<стани> 27 вер. Озеро Каргат, коему длина 17 верст, в нем есть рыба, но не столько, как в Убинском, которое от оного очень близко и близ которого стоит деревня Уба или Убинская, где ныне волость, – 28 вер.
При поселении и после все посельщики в сей стороне управлялись управителем, который жил в Иткуле. Все вспоминают управление Блея, нынешнего каинского городничего, и желали бы иметь его опять. По другую сторону Каинска был другой управитель. Ныне еще приходят к Блею разбираться.
NB. В Убинске помнят Богаевского, который был при таможне.
В Убинском озере и Каргате ловят больше всего щук, караси есть, язи, лини, окуни, и все сии рыбы отменной величины. Во всех сих местах печи и многие потолки белят глиною, которую копают на Иткуле близ небольшого озерка или болота.
Убинское озеро измерено было, длины имеет 60, а ширины 40 верст. Но более того есть озеро Чаны, лежащее между Каинской, Томской, Бердской и... округ, но исполнено островов; живут около онаго крестьяне и много промышляют рыбы, которую возят даже на Вятку, так, как в Казань и Россию гоняют лошадей из Сагайской степи.
От Убинской до Калмыковой 30 вер. Сменили лошадей в деревушке на 15 верстах. Потом от Калмыковой ехали до Ос(и)новской 31 вер., а от сей, остановясь немного в... в деревне Половинной (Мангазерская – за Каинском), доехали до Каинского на реке Оме 31 вер. По сей дороге и от Каинска есть малые пригорки или холмики, также по мхам, как и в других местах, сосняк.
Каинск, прежде острог, лежит на Оме, через которую летом перевоз. Место весьма плоское, одна церковь в средине города, строят каменную. Исправник – грубиян. Почти везде они славятся взятками. Как ни худо, а с тех пор как Каинск город, то строится заново.
Примечания достойно, что ныне сибиряки не столь становятся гостеприимны. Причина может быть великий проезд. В Убе взяли с нас за ковригу хлеба 10 копеек, а пуд муки ржаной продают в 25 к. Овес же 35 и 40. Прошлого года был овес и мука в 1 р. 20 к. во всех почти местах. Почтовых 12 лошадей содержат ямщики тобольские, туринские и пр., платя на пару в год 100 и 150 р. На Барабе тыква родится в 1/2 арш. в диаметре и, что мудрено, сладкая.

10 м<арта>
Прождав до полудни, по неблаговолению исправника, лошадей, ехали до Каменки или Булатовой 31 довольно скоро. Равным образом и до Антошкиной 18 вер., в которой квас пахнет гнилыми яйцами или как испорченная зельтерская вода. Переезжая через озеро, из которого жители берут воду, обоняли тот же запах. В Антошкиной много бедных стариков, во многих местах они уже померли. Приметно, что по сию сторону Каинска, в коем есть также посельщики, они бедные. Едучи к Покровскому селу, где есть и старожилы, 23 вер., обоняли гнилой запах. Село Покровское стоит на реке Иче. Ночевали. Барыня занемогла.
NB. У старика, который слесарничает, был серебряник боровский, 90 лет, помнит деда моего; имя его Иван Щукин. Живет зажиточно, в Ирбит отпускает до 12 лошадей, ездит его приемыш.
Простояв 11-е число по причине болезни Е<лизаветы> В<асильевны>, 12-го выпив чаю, поехали до Турумовой или Турунги 17 вер. Сия деревня стоит на речке Аме, в версте от нее есть деревня того же имени в 30 дворах, в ней живут ямщики. Дорога идет попрежнему. Озеро при дороге, над коим была татарская деревня 40 дворов, но от русских уехали на другое озеро. В окольностях татар много. В сем озере ловили с начала зимы рыбы и поймали 50 возов щук и карасей, пуд продавали по 10 коп. До Голопутова села, старожилы, на Тартасе, 18. Домы сосновые и кедровые. По сей реке много деревень и составляют волость. Другая волость по Оми, в которую Тартас впадает неподалеку. Близ сей деревни едешь мимо превеликого луга на 50 вер., на коем разливается Омь. Видно, что сие есть дно озера. В сухой год, когда сена выгорели, из дальних мест съехалися несколько сот людей косить сено.
По Тартасу держат много скота, особо овец, два года язвы не было, а перед тем на коней язва, на коров валежи, болели языки, на овец оспа или шолуди, даже куры мерли, люди от коней заражались.
В Голопутовой пьяный ямщик спорил о лошадях и говорил: «Не прежнее вам время, вас возят под чехлом, впереди ведут 60 генералов на канате».
Видно огорчение против дворян и начальства.
NB. Проезд велик.
До Вознесенского села 23 вер. Тут обедали у ямщика. Е<лизавета> В<асильевна> не выходила из возка. Село большое, посельщиков 100 дворов и десяток старожилов. Хлеб везде дорог. До Камышевой или Хохлова 20 вер. Дорога идет мимо великого озера, чрез которое в суходонном месте мост, ему верст 30 длины. Едучи камышем, запах дурной. Пытали жечь камыш, но не загорался.
NB. Если бы жгли камыши, то можно думать, что воздух на Барабе был бы здоровее. Язвы не было два года. В озерах рыбы много.
До Назаровой или Кушаги 19. Места везде одинаковые: озера, болота, перелески.
До Муравьева или Мурашей 12 верст. Почтовые в Назаровой поостанавливаются.
До Резина 24 вер.

13 м<арта>
В Резине, выпив чаю, поспешили ехать и ехали до Копьева 20. Здесь дорога идет надвое: влево на Омскую крепость, куда возят с Барабы хлеб по подряду в 70 к. пуд, на завод винный, где цена также по 70 к.; закупают из Каинска. Дорога та же идет на Ишим и выходит на Тюмень ближе, нежели на Тобольск, 300 вер.; по сей дороге проезд превеликий, обозы Ирбитской ярмарки тут ходят. За 3 вер. от Артыка бор и конец Барабы.
До Артыка на речке того ж имени две версты, от Иртыша 33. На Артыке живет старик Блинов, весьма добродушный. В 1795 году, когда хлеб на Барабе продавали в рубль и 1 р. 20 к., он продавал бедным по 50 к. и продавал более 700 пудов. У него 4 сына, и один только пьет мало вина. Промышляют.
На Артыке отобедали у крестьянина Долматова.
NB. Кровлю на избе боится делать из опасения, не будет ли запрещения. Новая изба, доски половые 13 верш., стол так бел, как липовый.
Хозяин ногу порубил, ему лекарства дал. В 3-х верстах есть мост во 100 саженях от Иртыша, к которому пристают паромы в высокие весенние воды. Его тянут от слободы (село) Такмыкской, а вниз плывет по Иртышу. До Такмыкской от мосту 7 верст. Летом в ней перевоз стоит на возвышенном берегу Иртыша и на углу взвоза церковь. Половина слободы внизу. Вид от оной прекраснейший.
Поднявшись на гору от Такмыкской, дорога идет древним берегом Иртыша, до коего местами досязает его разлитие, что составляет местами озерки, в кои заходит рыба, даже осетры. Летняя дорога до самой Тары идет возвышенностию, зимняя частию рекою, частию лугами мимо многих деревень, сидящих при Иртыше, из коих по летам все разъезжаются по заимкам со всем скотом, и деревни остаются почти пустые.
От Артыка до Мешкова 27, до Усть-Тары 29 вер. Здесь перемена только на зиму, а летом в Серпеневой на высоком берегу.
До Тары от Усть-Тары 32 вер.

14 м<арта>
В Таре. Приезжал комендант Зеленов. Имеет некоторые знания. Штаб-лекарь Козловский. Базар. Петр украл 50 коп.
Город Тара построен на высоте берега отдалившегося уже Иртыша. Другая половина внизу.
На Барабе видели пользу от экономического хлеба во время последнего неурожаю, также и в других местах.

Из "Дневника полкового священника"
Автор, о. Митрофан Сребрянский служил на Дальнем Востоке в годы Русско-японской войны в 51-м Драгунском Черниговском полку Ее Императорского высочества Великой Княгини Елисаветы Феодоровны.

"...Странная здесь температура: днем жарко, ночью холод. Спал довольно хорошо, встал пораньше, чтобы не проспать реку Иртыш, которую будем переезжать пред городом Омском. Омск очень красиво расположен на холмистом берегу многоводной реки Иртыш. Вот и река; опять длиннейший мост; смотрю на воду и вспоминаю о судьбе Ермака Тимофеевича, плывшего по этой самой реке в тяжелой броне; он не мог побороть быстроты течения и утонул. Да, течение очень быстрое... сердце замирает при этом воспоминании; думал ли я, когда учил историю, что увижу своими глазами эти места?!

Река судоходная, бегут пароходы, плывут баржи. Вокзал в четырех верстах от города — их соединяет ветка железной дороги; поезда ходят в город и обратно каждый час. Около вокзала огромная слобода, скорее похожая на город, так как в ней красуется много очень хорошей и оригинальной постройки домов, церковь. Спрашиваю: «Что это за селение?» Кондуктор отвечает, что десять лет назад здесь не было ни одного дома, а с проведением железной дороги образовался целый город. Стоим три часа; генерал поехал представляться генерал-губернатору Сухотину, а офицеры — осмотреть город. Приехали в восторге от магазинов, театра, зданий, Иртыша.

Переехали на продовольственный пункт в пятнадцати минутах от главного вокзала, вывели лошадей, трубачи поехали в Иртыш купаться и купать лошадей. Опять горе: вырвались две лошади и ускакали в степь, так мы и уехали, а лошадей нет; сделали заявление коменданту. Мы были в местах, которые на судебном языке называются «не столь отдаленные»; теперь вступаем уже в «отдаленные»... Степи и степи, чахлые березы, вот и весь ландшафт пути; несколько станций проедешь — и никакого жилья, ни сел, ни церквей.

23 июня (1904 года). 5 часов утра.
Приехали в город Каинск; самого города почти не видно, он в двенадцати верстах. Стоим два часа. Далее начнутся непрерывные болота, более чем на сто верст, и вода — такая гниль, что местные жители только по привычке переносят, а нас предупреждали не пить, потерпеть. Поехали. Действительно, непроглядные пошли болота и степь Барабинская; везде вода, покрытая плесенью; в вагонах сидеть невозможно от несчетного множества нападающих на нас болотных обитателей, как мы их называем, «песьих мух» и «японцев».

Представьте себе: в жаркий летний день вас окружает масса мух... вы негодуете, отмахиваетесь, чуть не проклинаете день рождения; теперь подумайте, что переживали мы, когда вагон и воздух полны не только мухами, но роями буквально оводов, стрекоз, кузнецов преогромных, комаров, мошек?! Все это кружится, жужжит, кусает... Едем уже целый день и только к вечеру встретили небольшое село с церковью на берегу озера-болота; бабы выносили продавать карасей, жаренных в сметане.

Странные здесь постройки: потолки почти все покрыты землей с дерном. Кругом на жилых местах везде курится помет — нарочно жгут и этим немного ограждают себя от комаров и оводов! Замечательно, что животные сами лезут в дым и стоят там. На лицах надеты сетки, или почти наглухо обвязаны они платками с прорезом для глаз.

24 июня
Утро, 6 часов; наскоро оделся, сейчас переезжаем широкую и глубокую сибирскую реку Обь по мосту немного меньше волжского; на другой стороне станция Обь и новый город Николаевск. На станции Кривощеково простояли лишних два часа, так как в Оби собралось уже восемь эшелонов и для нас не было места; наконец тронулись.

Переехали реку Обь... Уже стали свыкаться с длиннейшими мостами и многоводными реками, а сначала было так жутко! Река очень оживлена, много пароходов и барж; видимо, река Обь — хорошая водная торговая артерия, да еще на самом берегу — станция Обь. Соединение железного и водного путей сделало то, что здесь образовался торговый пункт — теперь уже город Ново-Николаевск, или, как здесь его зовут, Никольск. Девять лет назад на месте этого города была непроходимая тайга, с дикими зверями, ни одного дома буквально, а теперь большой торговый город с сорока тысячами жителей, чудным собором, еще тремя церквами, прекрасными школами, магазинами... прямо по-американски, да и городом-то стал только с 15 января 1904 года...

"...Ранняя весна! Пасха. Мы живем в новом деревянном доме, выходящем на широкую площадь. По ту сторону площади — казенного вида белые каменные здания. Это лазарет местной воинской команды. Туда каждое утро ходит мой отец «солдат лечить», как выражается наша кухарка, толстоногая Аксюша. Перед уходом отец всегда надевает высокие кожаные сапоги. Еще бы! На площади перед нашим домом совершенно потрясающая грязь. Даже не грязь, а целое грязное море, по которому можно плавать не без опасности для жизни. Вот и сейчас я стою у окошка и вижу, что посередине площади как-то уныло и укоризненно чернеет кузов полузатонувшей в грязи телеги.

Два дня назад, когда с телегой случилась беда, здесь были шум и крики, и толпа людей, и каждый из присутствовавших подавал свой совет о том, как лучше вызволить телегу, но толку от всего этого смятения не получилось никакого. Лошадей выпрягли, хозяев кое-как вытащили из грязи на веревках, а телегу бросили в ожидании того времени, когда площадь обсохнет. Отцу моему приходится быть очень осторожным. Он всегда пробирается по самому краю площади, где посуше, обходя главные лужи, и все-таки каждый день он возвращается домой с сапогами, доверху забрызганными грязью. Я стою, смотрю и думаю: «Если бы я был царь Салтан, я приказал бы, чтобы не было грязи».

Впрочем, о грязи я сегодня думаю так, лишь по инерции. На самом деле мои мысли заняты другим. В течение всего предшествующего месяца в нашем доме царили необычайные веселье и суматоха. Моя мать организовала из местных любителей драматический кружок. Решили ставить пьесу «Сорванец». Разобрали роли, пошли репетиции, начались волнения. Артисты собирались по очереди в домах членов кружка, но чаще всего у нас. Тут было как-то уютнее и веселее. Говорили, будто бы в нашем доме «каша зарыта», оттого люди сюда шли охотнее всего.

Дело было, конечно, не в «каше», а в моей матери: она умела быть «душой общества». Разумеется, я был все время в необычайной ажитации, вертелся около артистов, подсказывал роли, подавал костюмы и грим. И вот сегодня, в первый день пасхи, в «уездном собрании» должен состояться самый спектакль...

Возьмут меня на спектакль или не возьмут?.. Ах, как это важно! Это самый важный вопрос в мире! Я не могу себе представить, чтобы сейчас, в этот час, в эту минуту, могли быть какие-либо иные вопросы, более важные...

Полдень. Начинают собираться гости. На столе в гостиной пасхальная панорама, от которой у меня слюнки текут: куличи с глазурью, пасха с миндалем, разноцветные крашеные яйца, семга, икра, пирожки, индюшка, водка, вина, ликеры и прочая, и прочая, и прочая. Гости христосуются, обнимаются, едят, пьют, болтают, рассказывают городские сплетни, судачат о знакомых и больше всего говорят о предстоящем сегодня вечером спектакле. Я смотрю, слушаю, хожу около стола, ныряю среди гостей, а в голове все время гвоздит: «Возьмут или не возьмут?»

Накануне я случайно подслушал, как мать говорила отцу, что спектакль кончится поздно и что мне лучше остаться дома с Аксюшей. Неужели оставят?.. Нет, это невозможно! Но все-таки: «Возьмут или не возьмут?»

Моя мать всюду поспевает, перешучивается и пересмеивается со всеми гостями. К ней подходит молодая веселая женщина с усиками на губе, жена директора уездного училища, которую все почему-то зовут Катя. Катя тоже участвует в пьесе, и во время репетиций она всегда оказывала мне особое внимание. Катя гладит меня по голове и, обратившись к матери, спрашивает:
— А Ваничка будет на спектакле?
У меня даже сердце екает. Мать начинает ей что-то говорить насчет гигиены и позднего времени, но Катя только пренебрежительно поводит плечами и, звонко расхохотавшись, бросает:
— Иди ты с своей гигиеной! Жизнь-то один раз живешь... Видишь, мальчишке до смерти хочется попасть на спектакль, а ты его не пускаешь... На что это похоже?

И Катя опять гладит меня по голове. Я готов расплакаться. Мать смотрит на мое лицо, понимает, что происходит в моей душе, и... соглашается. Я счастлив. Я пляшу от радости вокруг стола: я пойду на спектакль!.. Все это я помню так, как если бы все это случилось только вчера.. Но - странно! - в памяти моей совершенно не сохранилось ни одного, даже самого бледного, воспоминания о самом спектакле, на который я так рвался...

Это 1889 год. Мне уже шестой год. Я уже читаю и немного пишу. Мой отец отслуживает свою стипендию в крохотном захолустном городишке Каинске Томской губернии. Мать занимается семьей, хозяйством и общественной деятельностью, - в масштабах и формах своего времени..."

Из книги И.М. Майского "Перед бурей".

Иван Михайлович Майский (Ляховецкий) (1884-1975) — российский дипломат, историк, академик АН СССР (1946).
В 1929-1932 - полпред в Финляндии, в 1932-1943 - посол в Великобритании, в 1943-1946 заместитель наркома иностранных дел СССР. В детские годы жил в Каинске. Автор воспоминаний.

"Город Каинск уездный Томской губернии по Большому Сибирскому тракту. Построен в 1712 году. Сначала назывался слободою, потом по открытии бывшей Колыванской губернии наименован городом, по упразднении же той губернии причислен он в Томскую. Стоит на реке Оме при впадаюшей во оную речке Каинке.

Строения во оном: церковь каменная; деревяннаго: денежная кладовая, винные и соляные магазины, градская ратуша и обывательских домов до 200. В нем жителей до 450 душ."

Источник:
"Путевой журнал с подробным описанием всех мест, которые обозрел полковник Риддер по Х округу в 1814 году"

КАИНСКОЙ ПАСЪ - небольшая крепостца Сибирской губернии, Тобольской провинции, на Барабинской степи, построенна в 1722 году, при реке Каинке, впадающей в реку Омь, от Тартаскаго паса 115 верст, от Тары 337 верст. Хотя сие место и в Тарском уезде лежит, однако по находящемуся в ней гарнизону зависит от города Томска.

Полунин Ф.А. Географический лексикон Российского государства. 1773 год. С.130.

Не совсем про Каинск, и даже не про уезд или губернию, а больше про Сибирь, но ИМХО, будет интересно прочесть:

Из воспоминаний декабриста А.П.Беляева.

"В Тобольск мы приехали днем и прямо к полицеймейстеру в дом. Он отвел нам несколько комнат, с величайшею любезностью озаботился о нашем ночлеге, чтобы нам было покойно, и так нас принял, что мы должны были совершенно забыть, что были в оковах ссыльнокаторжные и ехали в рудники. У него мы обедали. За столом было несколько посторонних лиц, вероятно, полюбопытствовавших нас видеть; разговор был весьма оживленный и интересный, хотя, конечно, не политический. Перед обедом нас возили к губернатору Дмитрию Николаевичу Бантыш-Каменскому, который тоже принял нас очень ласково. Помнится, что во время нашего пребывания в Тобольске оковы наши были с нас сняты, чтобы дать отдохнуть нам от долгого пути. Тут мы простились с нашими добрыми жандармами, которые вместо стражей были буквально нашими усердными слугами. Не помню уже, сколько времени мы пробыли в Тобольске, но, кажется, более двух дней. Затем мы отправились в Иркутск с тем же фельдъегерем, только вместо жандармов были назначены линейные сибирские казаки. По дороге от Тобольска до Иркутска мы останавливались в Томске, где также были приняты радушно, но уже не помню всех обстоятельств нашей остановки, которая была очень коротка.

В Красноярске на станции нас посетил советник правления Коновалов, очень любезный и внимательный человек, который в разговоре рассказал нам о княгине Трубецкой и ее геройской решимости, бросив карету, скакать на перекладной. Коновалов, кажется, первый устроил в Сибири, стеклянный завод, и его посуда: стаканы, кувшины для кваса и молока — расходилась по всей Сибири. Тут мы не успели даже пообедать, так торопился наш фельдъегерь. Когда же выехали из города, то попросили его заехать в первое село, чтобы пообедать. Он согласился, и мы въехали в первую по дороге избу; но избой я неправильно назвал очень хороший дом, где царствовала необыкновенная чистота. Полы, потолки, скамьи из кедрового дерева — все это блестело, и, на пол уронив хлеб, смело можно было его есть. В Сибири два раза в неделю все моется, скоблится, а печи белятся. Хозяева, простые крестьяне-сибиряки, очень радушно нас приняли; такие же опрятные хозяюшки накрыли тотчас стол и поставили кушанья. Каково же было наше удивление, когда этих кушаний: похлебок, говядины, каши, жареной дичи, пирожных колечек с вареньем — оказалось до шести блюд; превосходный пенистый квас нам подали в стеклянных зеленых кувшинах завода Коновалова, а когда мы хотели заплатить за обед, то хозяин и хозяйка обиделись, сказав: «Что это вы, господа? У нас, слава богу, есть чего подать». Не знаю, как теперь, но тогда Сибирь была житницей, в которой, по выражению некоторых крестьян, они по 20 лет не видели дна у своих сусеков. Крестьяне старожилы имели по 200, 300 штук рогатого скота и 30, 40 и 50 лошадей; словом, довольство и необыкновенная чистота, даже в самых небольших избах, особенно после русских дымных и отвратительных хижин помещичьих крестьян, поражала. Тут-то мы с торжеством говорили: ««Вот что значит свобода!» Правда, не одна свобода, конечно, совершила это благоденствие народа, но к ней еще надо прибавить безграничные пространства превосходной девственной земли чистейшего чернозема и беспредельные пастбища. Но откуда взялась эта всеобщая, до педантства простиравшаяся чистота и опрятность, то это поистине непонятно. Край этот не имел никакого сообщения с западным цивилизованным миром. Некоторые думают, что это было влияние известных сибирских администраторов, каковы были губернатор Трескин при генерал-губернаторе Пестеле (отец декабриста - С.А.) и исправник Лоскутов, но все же это их влияние должно было ограничиваться тем округом, где действовало их управление; со временем это влияние все же должно было прекратиться; а здесь, напротив, эта чистота общая губерниям всей Сибири: Тобольской, Томской, Енисейской, Иркутской, за Байкалом и повсюду".

Полина Анненкова. Воспоминания.
Глава 11.

"В Барабинской степи, чтобы как-нибудь заставить меня выйти из экипажа, Степан на одной из станций убеждал меня зайти посмотреть на красавицу, а так как я часто высказывала, что в России мало красивых женщин, то Степан действительно подстрекнул мое любопытство. Я зашла в комнату и была поражена, увидев девушку лет восемнадцати, которая сидела за занавескою и пряла. Это была раскольница, и замечательно красивая.
***
Проезжая через Сибирь, я была удивлена и поражена на каждом шагу тем радушием и гостеприимством, которые встречала везде. Была я поражена и тем богатством и обилием, с которым живет народ и поныне (1861 г.), но тогда еще более было приволья всем. Особенно гостеприимство было сильно развито в Сибири. Везде нас принимали, как будто мы проезжали через родственные страны, везде кормили людей отлично, и когда я спрашивала, - сколько должна за них заплатить, ничего не хотели брать, говоря: "Только Богу на свечку пожалуйте". Такое бескорыстие изумляло меня, но оно происходило не от одного радушия, а также и от избытка во всем. Сибирь - чрезвычайно богатая страна, земля необыкновенно плодородна, и не много надо приложить труда, чтобы получить обильную жатву.
В Каинске мне рассказал почтмейстер, как княгиня Трубецкая, рожденная графиня Лаваль, проезжая летом, должна была бросить в этом городе карету свою, которая сломалась дорогой и некому было починить ее. Таким образом, эта женщина, воспитанная в роскоши, выросшая в высшем кругу, изнеженная с детства, проскакала 1750 верст в сквернейшей тележке, потому что в Каинске, кроме перекладной, она ничего не могла достать, а кто знает, что такое перекладная!"

Из недавнего прошлого:

Поздняков Андрей Борисович.
Мой адрес - Советский Союз. Роман.
Глава 5. Сибирские мотивы

Президентское чтиво

Город Куйбышев - красивый, исторический, раньше Каинском назывался. Мы с Натальей посетили его осенью 2004-го, дабы осмотреть там многочисленные памятники дореволюционной архитектуры. По пути зашли в центральный книжный магазин. Надежды приобрести что-то дельное на местную тему не было - слишком уж маленький городок, чтобы ему посвящать монографии, фотоальбомы или даже наборы открыток.

Всё так и было - ничего про Куйбышев-Каинск, только об областном центре, Новосибирске. Зато в магазине стоял застеклённый шкаф с разложенными книжками под красивым самодельным плакатом "Книги, которые читает В.В. Путин". Литература была та ещё: "Мировое еврейство и трагедия России", "История масонства", "Сталин. Время побед"... Знал бы Путин, что он читает!

Полный текст главы здесь
Все книги А.Позднякова

Следует отметить, что Каинск и его окрестности, по-видимому, описывали в своих трудах практически все ученые и исследователи, побывавшие в Сибири в 18-19 веках: Александр Гумбольдт, Семенов-Тянь-Шанский, И.Г. Гмелин, Г.Ф. Миллер, П.С. Паллас, И.Г. Георги, И.П. Фальк и др.

Вот, например, каким увидел Каинский острог академик Паллас:

"Первого февраля [1773 года] прибыл я к ночи в Каинскую слободу, где прежде был только форпост. Сие сперва именитое место начинает ныне уменьшаться, и многие жителя строятся ближе к Оби между ручьями Бурлы и Карас ука, по той причине, что Барнаульская канцелярия,сию от заводов весьма отдаленную слободу ближе к себе переселить хочет на новую от Барнаула прямо к Тобольску через необитаемую степь пролагаемую дорогу. От сего Каинский форпост уже третьей части своих жителей лишился".

Кратко описав город, Паллас указывает на перспективу развития березовой степи:

"Каинск лежит на самом том месте,где речка Каинка в р.Омь впадает, по коему отсюда вверх до Иртыша многие новые селения российскими поселенцами основаны, кои весьма размножаются и приписаны к Таре. Вообще Бараба имеет плодородную землю и всякий хлеб урожается, а особливо Каинский лен в Сибири весьма знатен..."

П.С.Паллас. "Путешествие по разным провинциям Российской империи", ч.1, стр.86.
Паллас Петр Симон (1741-1811) - естествоиспытатель, географ и путешественник, член Петербургской АН (1767).

А в дневнике графа М.М.Сперанского за 1820 год нашлась лишь коротенькая пометка:
"Каинск – маленький городок, ныне только в план приведенный. Множество жи-дов и цыган".

Описание Каинского форпоста, составленное И.П.Фальком:

"Каинский форпост стоит на правом берегу Ома и при устье речки Каина, выходящей из озера. Острог был сюда переведен с Тандова озера, имел ров, вал и несколько козаков, и служил до 1750 года так как и Тартаской для защиты от Киргизцев и Зюгорцев; но по учреждении линии соделался безполезным. Артиллерия переведена была в Бийскую крепость при Оби. Козаки вступили в крестьянское состояние и умножены были перемещенными из Томска крестьянами. Здесь одна деревянная церковь. Оброчных крестьян с двумя принадлежащими сюда деревнями 337 душ. По церковным книгам было в Каинске и двух деревнях, в 1771 году Руских 386 дворов и 2884 души обоего пола. Каинский округ с 23 деревнями и слободою имел 1860 душ крестьян. Для конвоя стоит здесь 13 человек Тарских козаков".

Полное собрание ученых путешествий по России. Том 6.
Записки путешествия академика Фалька. Издание 1824 г.
От Петербурга до Томска. с. 450-451.

Фальк Иоанн Петер (1725 - 1774) - медик, ботаник, путешественник, руководитель одного из отрядов Оренбургской экспедиции.

Гумбольдту повезло меньше, чем другим исследователям:

"Проезд из Тобольска в Барнаул (около 1500 верст) потребовал девять дней. Путь лежал на Тару, Каинск, через Барабинскую степь. В Каинске получено было известие, что далее на Томском тракте вспыхнула эпидемия сибирской язвы, от которой падают скот и лошади, и которая поражает и людей. Пришлось принять некоторыя меры предосторожности и не сообщаться с туземцами; по счастью, скоро, в дер. Котковой, следы эпидемии кончились, и далее о ней не было слышно.

В письме Ермолова имеется следующее описание этого переезда.
"12-го июля в 8 час. утра мы выехали из Тобольска. Погода была прекрасная, на первой станции барон замечал высоту места над морем. Днем Розе, Меньшинин и я пересаживались с ним попеременно, а Эренберга сажал он с собой вечерами. На второй станции мы пообедали вовсе не по-русски: запивая вином легий суп, несколько яиц и холодных жареных цыплят; здесь он наблюдал температуру воды, воздуха и высоту места, что повторялось каждую станцию. 15-го числа рано утром приезжаем в г. Тару, а вскоре потом въехали мы в так назыв. Барабу (Барабинская степь); здесь должны были ехать по наидурнейшей бученой дороге, - ибо большая часть сей огромной степи состоит из болот непроходимых, заросших высоким тростником, простирающихся верст на 50 по обеим сторонам оной... 16-го ночью приехали в Каинск... Здесь мы услышали о свирепствующей по предстоящему нам пути сибирской язве на лошадей и людей, причину коей некоторые приписывают ужалению доселе неизвестнаго насекомаго, а иные - испарениям во время сильных жаров, выходящим из здешних огромных болот и стоячих озер, безчисленных по Сибири. Язва сия обнаруживается сначала в виде вереда с черным стержнем, а следуемая за ним с опухолью мучительнейшая боль сердца (по словам поселян), по двухдневном страдании прекращает существование зараженнаго. Немногие излечиваются простейшими средствами...

Несмотря на уверения, что язва сия не заразительна, мы так перетрусились, что хотели было воротиться, но, к счастью, дух наш не упал еще совершенно, и мы решились пуститься далее, взяв с собой боченки воды и столовый запас весь, дабы не иметь совершенно никакого сообщения с зараженными жителями и не выходить из закрытых экипажей наших. На другой день утром мы уже были среди объятаго сею язвою пространства: стоны страдальцев, вопли ближних их и всеобщее уныние находили мы в каждом почти селении; иногда в самых больших из них случалось, что насилу могли набрать нам 20 лошадей из оставшихся от падежа. Наконец, 19-го мы увидели свет, вышедши обедать на чистый воздух, и с сих пор не слыхали уже более об ужасном поветрии..."

А. Гумбольдт. Центральная Азия. Том 1, с.84. Издание 1915 г.

Александр Гумбольдт (1769–1859), немецкий естествоиспытатель и географ. Создатель таких научных дисциплин, как физическая география, ландшафтоведение, география растений, климатология

Описание Барабы и ее жителей за несколько лет до появления Каинского острога:

"8 февраля мы возобновили свое путешествие и по Иртышу прибыли 16-го в Тару. Этот город, по мнению здешних людей, отстоит в 600 верстах от Тобольска. Между этими двумя городами живут только магометане-татары. Они в своем роде состоятельные люди по числу лошадей, быков, коров, но не по деньгам, которые мало ценят. Редко можно найти юрту или комнату, где не были бы привязаны за очагом три и более телят, из которых они ничего не продают, потому что думают, что коровы до смерти затоскуют.

Вокруг печи пол ниже, и остальные поднятые половицы служат как скамьи, на которые они садятся и греются.
Рядом с печью стоит большой вмазанный котел, в котором они варят свою сушеную рыбу. Хлебом для них является ячменная мука, толченная в деревянной ступе, ее они берут полными пригоршнями и заполняют рот, что можно задохнуться. Чай они пьют тоже с этой мукой и маслом.

При особых пиршествах они забивают, в зависимости от количества гостей, одну или более молодых лошадей; при этом их напиток - брага из овсяной муки, а также водка из кобыльего молока. Чтобы в пьянстве не происходили бы бесчинства, на свадьбе женщин и служанок угощают отдельно в другой юрте вместе с невестой. Их одежда мало чем отличается от русской, но я имею в виду старую русскую моду, которая еще в ходу в Сибири. Крестьянские женщины в России украшают себя серьгами, но кажется, что татарские женщины опережают их в этом отношении, ибо продевают кольца не только через уши, но и через нос. Последнее в ходу больше всего у тех, которые хотят выделяться среди других и хотят казаться благородными; простые женщины вынуждены довольствоваться латунными серьгами.

Дань, которую они ежегодно должны доставлять царю, состоит из пушнины, соболей, лисиц, белок, но они дают эту дань не только его царскому величеству, но и кантушу, который является калмыцким князем на границе к югу от Сибирской Татарии. Китайцы называют его Цвуанг Раптан (Zwuang Raptan)

Город (Тара) расположен у маленькой реки того же названия, которая в полверсты от города впадает в Иртыш. Он средней величины и окружен частоколом. Здесь мы были вынуждены задержаться несколько дней.

21-го (февраля) мы снова поехали и прибыли в Барабу, которая есть большая пустыня, по которой мы должны были ехать до Томска.

Зимой эту пустыню населяет орда татар, которых русские называют барабинскими татарами и которые летом расходятся по реке Таре и другим малым рекам. Это язычники, и живут они так убого, что их можно сравнить более со скотом, чем с людьми. В их вырытых в земле жилищах примерно на локоть поднимается заборчик, перекрытый соломой, там держат они вырезанного из дерева идола в форме человека. Он длиной примерно в поллоктя и стоит в маленьком ящике и одет в разные тряпки. Этому шайтану (таково его имя) они обещают шапку или воротник, если он поможет получить богатый улов на охоте.

Их пища состоит из сухой рыбы и сухой муки, напитки добывают из растопленного снега, поскольку в пустыне иной воды не найдешь. Они держат мало скота, за исключением лошадей, которые ходят по лесу и находят себе пищу под снегом. За малость табаку, который они очень любят, можно получить все необходимое; денег, напротив, они не ценят.
Их одежда, шапки и чулки состоят из сшитых вместе кусков меха.

Раны свои они лечат трутом, который зажигают к дают ему сгореть на пораженном месте, и кажутся такими нечувствительными, как будто не испытывают жары. Они ежегодно платят дань как царю, так и кантушу, как и другие татары.

Вероятно, эта нация происходит от остяков, которые имеют свое обычное местопребывание на реке Оби, тем более, что и те и другие почитают шайтана.

7 марта мы прибыли к реке Томи. И въехали в город Томск, где разделяется река и течет по обеим сторонам его, соединяясь у конца города снова и впадая в реку Обь"...

Из журнала путешествия в Китай шведского инженер-лейтенанта Лоренца Ланга в 1715—1718 гг.

Ланг Лоренц (90-е г. XVII в. - после 1743), швед, инженер-лейтенант, состоял на русской службе.
По поручению Петра Великого дважды был в Китае, в 1715-1717 и 1720-1722 гг. с посольством Л. В. Измайлова.

Тара - это старинный город на севере Омской области основан 1594 году и есть там речка Тара.

"Бараба" - местность между Иртышем на западе и Обью на востоке, на севере граница по реке Тара с Васюганьем, на юге граница с Кулундинской степью по реке Карасук. Называется Барабинская низменность - высоты над уровнем моря 90-120 м. Васюганье метров на 10-20 выше, тоже и Кулундинская степь. На востоке - отроги Салаирского кряжа. Наклон низменности слабый с юго-востока на северо-запад. В природно-ландшафтное название - Барабинская степь, что не совсем корректно, правильнее - Барабинская лесостепь. Но так сложилось исторически.
"Бараба" (Барама) - самоназвание аборигенов, давших название местности. Тюркоязычны. Язык заметно отличается от казанского.Письменности нет. Две теории этногенеза. Одна - взаимосмешение протосамодийских племён с финоугорскими, затем с тюрками. Другая - они автохтоны, потомки местных племен. Расовый тип - между европеоидами и монголоидами - алтайцы.

Версий происхождения самоназвания несколько. Наиболее признаваемая в науке это происхождение от "тотема" "бараба" - название птицы сойки на языке барабинцев. Барабинцы - не татары, хотя тюркоязычны. Татарами их по лености мысли назвали русские. Ланге и др. авторы, цитируемые Петровичем об этом упоминают.

К сведениям "немцев" (Г.Ф. Миллер, например) я бы относился с осторожностью. Как правило, они не знали не только татарского, но и русского языка. Отсюда такое утверждение, что божки барабинцев назывались "шайтан", по-русски черт, дьявол. Но барабинцы не были дьяволопоклонниками, общее название их божков - "тенгре". Настоящее название знали только члены рода. А шайтаном их назвали переводчики, что для православных русских. что для магометан-татар фигурки богов были именно порождением дьявола, так и переводили.
Вообще-то, по идее Барабинском должен был называться Каинск. Тогдашний центр Барабы.

Город на портале Марины Волковой:
http://www.mv74.ru/fotoreport/news.php?item.36.1

...О многом бы рассказала дорога, пролегающая через наш город. По ней день и ночь мчались государственные чиновники к местам нового назначения или для обревизования отдаленных окраин Российской империи...

С чванливостью русского царедворца держался ехавший на окраины Сибири немецкий ученый на русской службе Г. Ф. Миллер. Он побывал в нашем городе задолго до Палласа и Гумбольдта. Задумав написать "Историю сибирского царства», Миллер в марте 1733 года в сопровождении большого числа помощников, в числе которых был первый исследователь Камчатки Крашенинников, долго жил в городе, сняв несколько квартир...

...Хотя сам Миллер хорошо говорил по-русски, все же предпочитал даже к хозяевам квартир обращаться через переводчика. Отдавая должное сибирской кухне, он тщательно записывал рецепты блюд и кушаний...

Сколько проехало по Московской улице (ныне Краскома) блистательных администраторов и ученых, полководцев и флотоводцев! И уже теперь никто не помнит, как у мошнинского богатого мужика, державшего ямщину, долго расспрашивал, в какие сроки по Сибири нужно высевать жито и овес, невысокий кряжистый человек в простом кафтане. Это был кунгурский мещанин, правитель русской Америки Александр Баранов. Ему пришлось, служа на Аляске, три раза проехать через наш город.

Когда началось освоение Дальнего Востока, через город часто проезжали морские офицеры. Среди них был замечательный ученый, настоящий патриот - адмирал Невельской.

...В 1826 году через Каинск на каторгу в Забайкалье везли декабристов. Три дня были они гостями у городничего Степанова, который по свидетельству друга А. С. Пушкина, декабриста И. И. Пущина, отнесся к ним с сердечной теплотой и большим участием.

Весной 1864 года через Каинск в глухой кибитке провезли в Якутскую ссылку революционера-демократа, автора «Что делать?» Н. Г. Чернышевского...

Вслед за казенными обозами, курьерскими тройками шли обозы купеческие. Сибирский тракт, проходивший через Каинск, являлся главной магистралью на восток для развивающегося русского капитализма.

«Сибирский тракт, - писал проезжавший через наш город в 1890 году по пути на Сахалин Антон Павлович Чехов,- самая большая и, кажется, самая безобразная дорога на всем свете...».

В ст.: Л. Беляев. На Великом Сибирском пути. ТЖ №59, 1967 г.

…Надобно сказать правду, что места, чрез кои мы проезжали, совсем не были привлекательны красотою, что в избах тараканы хозяйничали и жили в совершенном согласии с людьми, и, наконец, что все это было лишь приготовлением к величайшим неприятностям путешествия и к воззрению на настоящее безобразие природы. Мы приближались к Барабинской степи.

Не знаю, можно ли дать название степи величайшему из болот земного шара? Бараба в Сибири в самом огромном размере то, что Понтийския болота в Италии. Ниспадающие с Аппенинов воды в застое и нагноении своем производят близ Рима зловредныя испарения; что же такое должно быть, когда низменное место, имеющее несколько сот верст длины и ширины, кажется, как губка принимает в себя всю влагу с трех цепей гор, в некотором от него расстоянии его окружающих, Урала, Становаго или Яблоннаго хребта и Алтайскаго. Многие полагают с большим вероятием, будто в этом месте было внутреннее море, подобное Каспийскому и Аральскому, и после какого-то сильнаго переворота в земле воды утекли неизвестно куда. Сие предположение подтверждается изобилием озер, по Барабе разсеяных: многие из них, в близком расстоянии и соединении между собой, под именем Чанов, удостаиваются названия моря.

На станции Копьевой попали мы на большой сибирский тракт, уже от Тобольска идущий: следующая за нею станция Резина есть последняя в Тобольской губернии, а последующая Мурашова первая в новоучрежденной тогда Томской. Станция сия почитается началом нестерпимой Барабинской степи, но еще прежде нея почувствовали мы влияние дурнаго воздуха. Каково нам было слышать, что все видимое и обоняемое нами одно только вступление в сии печальные места.

Скоро мы прибыли в столицу Барабы посад Каинск, упраздненный было и только за год до нас (в 1804 году, - мое) опять уездный город. Около него заметил я лесочки, наполненные одними осиновыми деревьями; сие заставило меня думать что название Каинска дано в честь Каина, который за первое братоубийство осужден был трястись как осиновый лист. И в нем были жители, был городничий, были присутственные места и даже недостроенная каменная церковь, в приделе которой совершалось богослужение. Нас не обманули, сказав, что предыдущее ничто в сравнении с тем, что нас за Каинском ожидает.

По дороге были устроены гати из хворостины и тростника; наполняясь клейкой грязью, в сухое время представляли они гладкую и твердую поверхность, по которой скакать было легко: и этого утешения судьба не оставила нам. В минуту нашего выезда из Каинска пошел частый и мелкий дождик и продолжался беспрерывно. К несчастию был он довольно теплый и служил так сказать раствором всему ядовитому, сокрытому между мхов, один над другим целыми поколениями поросших, из коих составляется тут грунт земли. Что за отвратительный запах мы почувствовали! Как сгустилась атмосфера, которая в этом состоянии порождает обыкновенно болезнь, столь известную под именем сибирской язвы: пока мы ехали, несколько людей успели уже ею заразиться.

Описать же самую дорогу невозможно; о подобной ей могут иметь понятие только те, кои зимой, в дождливое время ездили по одесским улицам. Почти не подвигаясь плыли мы по смрадному морю, выбивались из сей пучины зол. Как жалко было смотреть на лошадей! Бедныя твари тщетно рвались чтобы поскакать, кнута было не нужно, их подстрекали тысячи живых иголок. Почуя сырость, сибирския насекомые, гиганты в сравнении с нашими, поднялись все из щелей, в которых прятались от солнечного света и зноя. Одни скоты оставались им в жертву; люди же были одеты и замаскированы; у каждого из нас, не исключая ямщиков, на голове была сетка из лошадиной гривы, сквозь которую трудно было пролезть толстым комарам и мошкам: случалось однакоже, что найдя скважину в перчатке, они запускают чрез нее свое жало и тогда на несколько часов пухнет рука. На ночлегах вокруг изб и внутри их защищались мы от сих злодеев безпрестанным куревом.

Человек человека часто осуждает на вечную муку; это иногда заставляло меня думать, что ад его выдумка. И еслиб они делали сие из мести, а то по большей части для своих выгод, для прибыли. Кто бы добровольно пожелал остаться в Барабе? Конечно, правительство поступало справедливо, заселяя ее людьми, ссылаемыми за преступления. Но чем же виноваты их несчастные потомки? А впрочем, еслибы не было по ней цепи деревень, то было бы почти разорвано сообщение между Восточною и Западною Сибирью. Как эти бедные жители малорослы, худощавы, какая синеватая бледность покрывает их лица! Жилища их однакоже не так дурны, как бы можно ожидать в местах совершенно безлесных у людей, которые ни пастыри, ни хлебопашцы, ибо у них нет ни лугов, ни полей, годных для засева. Избы их суть постоялые дворы для безконечных обозов, которые всю зиму тут тянутся. Сим промыслом, равно как и рыболовством, живут они, иные наживаются, и от того не слишком жалуются на судьбу свою. Зима для них лучшее время года, здоровое и прибыльное, и они начинают оживать, когда природа замирает.
Страдания наши наконец прекратились; топи, туманы, дожди, непогодь, все исчезло вместе с Барабой. Мы благополучно достигли до Чаусского острога...

В кн.: Вигель Ф.Ф. Воспоминания. Изд. 1864 г. Часть 2, стр. 154-155.

Каинск.

Лежит на левом берегу Оми при речке Кайке, где прежде находилось небольшое, в 1772 году построенное укрепление, в котором был и гарнизон, а в 1782 году укрепление переименовано городом; в 1797 году он уничтожен, и Уезд его причислен к Томскому; но в 1804 году, при учреждении Томской губернии, он паки восстановлен.

В Каинске одна каменная церковь, винной и соляной магазины, Градская Ратуша и обывательских домов до 150. Жителей: купцов, мещан и разночинцов до 300 душ, сверх коих в Уезде Каинском можно считать Казеннаго ведомства крестьян и ямщиков 9.403, помещичьих крестьян 24, Ясашных 2.528, разночинцов 3: всего же с городовыми 12.258 душ.

Баккаревич М.Н. Статистическое обозрение Сибири. 1810 год. С.257-258.

Опись назначенным на карте Барабинской степи построенным зимовьям,
почтовым станциям и деревням.

Деревня Артынска Подволожна, от нея до зимовья Буторина, где и почтовый станец, 31 верста, до зимовья Резина 27 верст, до почтового станца Новоселова 17 верст, до зимовья Назарова (не означено верст), до зимовья Хохлова 16 верст, до зимовья Брязгова 20 верст, до форпоста Устьтыртаскаго (при нем слобода, в которой жительства имеют Тарские служилые и отставные Казаки и разночинцы; со онаго форпоста служилые Казаки сняты и артиллерия перевезена на новую линию) 22 версты, до станца Турумы 20 верст, до знмовья Ичинскаго 48 верст, до зимовья Антонова 25 верст, до зимовья Булаткова 22 версты, до форпоста, Каинскаго (в слободе, при нем живут Томские служилые Казаки, разночинцы и новопоселенные крестьяне; около онаго форпоста как вверьх по р. Оми, так и вниз, строятся деревни для населения) 27 в., до зим. Осиновы Колки 38 в., до зим. Калмыкова 27, до з. Убинскаго 30, до з. Каргайскаго 27, до форпоста Каргатскаго (по Указу Сибирской Губ. Канцелярии почтовую гоньбу здесь отправляют Томские служилые Казаки, с прошлаго [1]747 г., вместо Чеуских крестьян) 28 в., до з. Тарышкина 26, до з. Иткульскаго 26 в., до з. Сетковскаго 26, до з. Овчинникова 18, до з. Крутые Лога 26, до дер. Подвологиной 20, до Чеускаго острога 30 в. Всего же от дер. Артынской, чрез Барабинскую линию, до Чеускаго остр. 581 в [ерста].

Сверх того имеется по Барабинской степи 7 волостей кочевых Барабинских Татар: Теретинская, Чейская, Каргалинская, Барабинская, Кулебкинская, Любейская, Тунуйская. Жители оных звериные промысла имеют за линиею даже до Иртышских крепостей и по всей Барабинской степи. Что же касается по Барабе давно поселенных деревень Томских обывателей, как внутри, так и за линиею, коликое число в них мужска полу душ к поселению от Томской Воеводской Канцелярии определено, о том не известно.

1748 г.

В кн.: Чтения в Императорском обществе истории и древностей российских при Московском университете. Том 4. Москва, 1863 г. С.323-324.

(NB! Материалы по истории Сибири - со стр. 313 )

"Чтения в Обществе истории и древностей российских" - периодическое издание (с 1846 года) трудов Общества истории и древностей российских при Московском университете, содержит исследования по истории народов России и славян, историко-этнографические документальные материалы и переводы сочинений иностранцев о России.

Описание Савкиной гривы, составленное Миддендорфом:

"Не доходя 8 верстъ до Каинска, вверхъ отъ этого города, дорога идеть вдоль гривы, въ которую ударяетъ Омь, подмывая ея основаніе, такъ что у самой дороги образовался обвалъ по крайней мѣрѣ въ 7 саж. вышины.* Это происходить отъ особенныхъ обстоятельствъ. Большой трактъ выбралъ себѣ тутъ путь по верху гривы, хотя и составляющей берегь рѣки, но вмѣсте съ тѣмъ служащей и водораздѣломъ, потому что вся вода, которая съ сѣвера, кажется вдоль покатой равнины, стекаетъ на югъ, дойдя до означенной гривы, промыла себѣ ложе Оми и за тѣмъ, направясь на западъ, стекаетъ въ Иртышъ. Eсли вы оть Каинска поѣдете на востокъ, то вы ясно увидите, что оть большой дороги, идущей вдоль этой гривы, местность опять понижается къ югу. "

А. Миддендорф. Бараба. Записки Императорской Академии Наук. Том 19, стр.530-531

* 7 саженей - ок. 14 м.

Смотрел в Краеведческом музее карту Сибири 18 века по течению реки Иртыш. И обратил внимание на то, что параллельно реке Омь протекают реки Тара, Тартас. Но в моем понимании река Омь намного солиднее чем реки соседи. Или я не прав! На карте они выглядят также очень внушительно.

На форуме уже поднималась неоднократно клонированная в инете тема о каинских евреях. Как правило, авторы постов ссылаются на цитату из воспоминаний современника:
"...Каинск сибиряки справедливо называют «сибирским Иерусалимом»..." без ссылки на первоисточник. Исходный текст дает более полное представление о роли евреев в развитии Каинска.

«Вообще ссыльные, судя по природно благоприобретенному досужеству, кладут на картину поселенческаго быта своеобразные и новые оттенки. Если в Якутской области высылаемыя в порядке административном лица, исключенныя из духовнаго звания, сумели сделать из Киренска и Якутска города, известные своими кляузами и ябедами в целой Сибири, но все-таки несут бедственную участь, зато другия кладутъ на ссылку не менее яркия краски, но живут - не бедствуют. Места, где скучили татар, славятся конокрадством; где поселились евреи, - там коммерческая суетня и толкотня.

В Сибири также думали было превратить евреев в хлебопашцев; но и здесь, как в западной России, народ этот сумел разбить всякия надежды и остался при своих качествах. Из города Каинска евреи успели сделать такой же город, каких неисчислимое множество во всем западном крае России, и Каинск сибиряки справедливо прозвали «жидовским Иерусалимом» (евреи составляютъ 1/5 часть всего городского населения): из городка, не имеющаго никакого промышленнаго и торговаго движения и, как все города Сибири, вообще углубленнаго в себя и мертвенно-молчаливаго, евреи сделали крикливый, живой и торговый.

Ha площадке приладился рынок, выросли, как грибы, лавчонки, в лавчонках засели еврейки; евреи, сбиваясь в многообразныя и многочисленныя кучки, машут руками; бегая по улицам, машут фалдами длиннополых казинетовых сюртуков своих и пейсами, которыя здесь, в Сибири, они таки-отстояли. Словом, в Каинске всё, как в любом из городов и местечек Белоруссии: удивляешься тому, с кем торгуют грудами тряпья и всякой рвани еврейки, но евреи добились до того, что в Каинске теперь одно из главных мест склада всего пушного товара (особенно беличьих хвостов), отправляемаго заграницу, на Лейпцигскую ярмарку. Потому-то на такой несчастный и убогий городок с 700-ми жителей насчитывается до 70 купцов: на десять мещан русских один еврей маклачит коммиссионерством, факторством по закупке мехов, и в вознаграждение за хлопоты получает всякую разнокалиберную мелочь-галантерею, с которою и таскается потом, в уреченное время, по торжкам и ярмаркам, по ceлам, городам и деревням западной Сибири.

В восточной Сибири евреи устроивают такой же кипучий оборотливый городок Баргузин, и там еврей не линяет и не затеривается: придет на каторгу по канату нищ как Иов, бос и оборван; месяца через три-четыре, при своей юркости, втерся в урочные работники: дровосеки, рудовозы, взял годовой урок, нанял за себя охотников из заводских крестьян, кончил, их руками и своей суетней, годовой урок этот в неделю: сделался по закону на весь год свободным. Смотрят: у него уже появился на руках из веков возлюбленный им инструмент-коробочка, на котором он и играет умелыми руками до того, что коробочка превращается в коробку, коробка в лавчонку и лавку, - и прежний совсем истрепанный еврей только в грязнаго, но уже в торговца, умеющаго ублаготворить мылом, табаком, железом, чаем, омулями; мыло варит сам понемножку, свечи льет, папиросы крутит. Ha омулях он обсчитал, железо - ворованое из казны с заводов, чай держит только контрабандный: он и сам пришел сюда «за тайный ввоз заграничных товаров». Тем не менее, где завелись евреи, там мелочная торговля процветает; еврей делается образцом и примером для неподвижнаго сибиряка-горожанина, которому есть чем от него поучиться.

Для Сибири еврей пригоден и полезен; в Сибири для них широкое поле вместо того, на котором они живут теперь, и где так надоели всем туземцам. Если не мало возни с ними в Сибири по поводу участия в перепродаже хищническаго золота и в продаже заграничных европейских контрабандных товаров, то - по пословице - на то и щука в море, чтобы карась не дремал; евреи сплочиваются въ accoциации, чтобы ссылка не могла нарушить единства и, черезъ живую и непрерывную сеть из ловких евреев через города сибирские, не обрывалась связь Нерчинска с Вержболовом, Радзивиловым и Лейпцигом, и например, каинские евреи, принадлежащие к ассоциации «Новаго Иерусалима», не утрачивали симпатии и связей с сотоварищами, живущими в Минске *).

Впрочем с евреем в Сибири, по делам золотым и чайным и по их тайному ввозу и торговле, съ успехом соперничают туземные казаки и русские поселенцы; но зато, где бы ни открылась золотая розсыпь или начались работы на ней - евреи-торговцы не замедлят отправиться туда на границу дозволенной законами дистанции с ситцами, плисом, платками, пуговками и иголками, с винами и водкой, чтобы с достоинством и выгодою принять на свое попечение желтую пшеничку или краденый золотой песок. И если попадаются евреи на каторгу, приходят туда за убийство, то злодеи эти бывают настоящие и на каторге остаются непримиримыми. Евреи-злодеи (по свидетельству заводских начальств) совершенно неисправимы, в роде знаменитаго забайкальскаго героя Хаима Аврумова Вульева, которага мы видели и знали сами.»

*) Недавно (с год назад) в Минск дано было знать каинской полицией, что тамошние евреи послали слиток золота, но что этот слитокъ краденый.»

В статье «Несчастные» о быте ссыльных и переселенцев в Сибири.
Вестник Европы. Том 9. 1868 г. с.134-135.

«Вестник Европы». Ежемесячный журнал буржуазно-либерального направления, издавался в Петербурге в 1866-1918 годах. Редактор-издатель М. М. Стасюлевич (по 1908 год). В журнале преимущественное внимание уделялось истории и политике, участвовали крупнейшие учёные: К. А. Тимирязев, И. М. Сеченов, И. И. Мечников, С. М. Соловьев и др., в литературном отделе печатались И. С. Тургенев, И. А. Гончаров, А. Н. Островский, П. Д. Боборыкин, М. Е. Салтыков-Щедрин.

"В начале весны 1595 г. первый воевода города Тары, князь Елецкий предпринял поход в Барабинскую степь, или в верховья р. Оми, чтоб покорить тамошних татар, которые до того времени платили дань Кучуму и Ногайскому Мурзе Алею, несмотря на то, что войско Елецкаго было не многочисленно и состояло только из 483 чел., поход этот был очень счастлив: все волости Барабинских татар, после незначительнаго сопротивления, покорились. Но эта покорность была только видимая. Впоследствии времени они не раз бунтовались и соединялись с калмыками, имевшими притязание на обладание всею Барабинскою степью. Такие беспорядки довольно трудно было унять и Тарским воеводам и Томским, в ведение которых перешли Барабинцы, после основания Томска; тот и другой административные пункты находились довольно далеко от волостей Барабинских татар. Поэтому представлялась необходимость построить хотя небольшое укрепление вблизи самых их жилищ; и такое укрепление построено в 520 верстах от Томска к з-ю-з (к западо-юго-западу, - мое), в 1722 г., под названием Каинский-Нос. Ныне г. Каинск."

Исторические сведения о заселении и географический обзор Томской губернии.
Сост. Ал. Лучшев. Томск, 1886. С.24.

О ссыльных.

«При Екатерине II-й, после того уже как в Бухтарминский край проникли руския семьи, принято заселение мест прилегавших к Царицыным заводам и когда Правительство обратило особенное внимание на Иртышскую и Кузнецкую линии и на все Закаменье, или Усть-каменогорский край, то велено принимать крестьян всякаго звания для поселения с зачетом владельцам за рекрут и с платежем денег за их жен и детей, кроме того разрешено беглым раскольникам возращаться в Россию и дозволено селиться на Барабинской степи и на юге Томской губ. по рекам Убе, Ульбе и др.

Выведенные из Польши наши беглые были разсеяны по Сибири, и поселенные на юге близь Устькаменогорска, по прежнему жительству в польских пределах, несмотря на вековую давность, до сих пор именуются от старожилов "поляками". Ссылка на поселение во все места Томской губ. продолжалась до 1808 года, когда Алтайский горный округ, составляющий собственность Кабинета его Императорскаго Величества, изят [был] из этого [списка] в ограждение нравственности его населения; с того времени ссыльнопоселенцы водворялись только в трех округах: Томском, Каинском, а впоследствии и в Мариинском, отделенном от Томскаго в 1850 г. Обнародованный в 1822 году указ дозволил безразлично всем казенным крестьянам переселяться в Сибирь на тех-же основаниях, на каких дозволено это в великороссийских губерниях; но свободное переселение из России всё-таки было незначительно, за немногими исключениями, большею частию ехали только семейства сосланных: жены к мужьям, дети к родителям, или родители к детям. В конце 1840-х и начале 1850 г.г. совершилось переселение в Томскую губ. государственных крестьян из Воронежской, Тамбовской, Рязанской, Пензенской, Калужской, Вятской, Пермской и др. губерний, по распоряжению министерства государственных имуществ. Предварительно еще в 1830-х годах была по распоряжению министерства финансов (до образования особаго министер. государ. имуществ) командирована в Сибирь экспедиция для осмотра и обмежевания свободных казенных земель, под колонизацию собственно государственных крестьян из российских губерний. Переселяли полными семействами, и даже целыми обществами сел и деревень, с пособием от казны в путиследовании; по прибытии на места им был выдаваем из сельских запасных магазинов хлеб на посев и продовольствие, а на обзаведение и земледельческия орудия денежное пособие; на три года освобождались переселенцы от платежа податей и всех повинностей.

В Томской губ. эти переселенцы разместились Томскаго округа по волостям: Ишимской, Колыонской, Дмитриевской, Боготольской, Уртамской и Богородской, из последней потом отделилась волость Елгайская, на половину заселенная этими переселенцами; в Каинском, по волостям: Казанской, Покровской, Нижнекаинской, Верхнеомской, Вознесенской и Усть-тартаской, из которой отделилась волость Кыштовская, тоже на половину из переселенцев, называемых здесь и до ныне новоселами. Переселяясь целыми обществами, со всеми родными и знакомыми, новоселы, кроме казеннаго пособия в путиследовании, помогали друг другу и ехали, можно сказать, одной семьей. По прибытии на известныя обмежеванныя места, они не искали земель, где им водвориться, а имея обезпечения от казны, не были вынуждены к каким либо обязательствам к местным крестьянам-старожилам; и потому заводили новые поселки вблизи существовавших сел и деревень особняком, или заселялись совершенно отдельно новыми деревнями, не смешиваясь: малороссы с вотяками, калужане с пермяками и т. п. Водворяясь на местах отдельно, составляя свой муравейник, они не забывали своих обычаев и наречий и не осибирячивались. Более сибиряков знакомые с некоторыми улучшенными приемами земледельческих работ, они более обращали внимания и на другия отрасли сельскаго хозяйства, находящияся в тесной связи с земледелием и скотоводством, наприм., посевом картофели, разведением свиней и пр., и поэтому хозяйство крестьян-переселенцев, по большей части, было лучше, нежели у совместно с ними живущих старожилов. Не было между ними богатых кулаков мироедов, но не было и круглых бедняков.

С 1846 г. начинается в Сибири вообще, и в Томской губ. в частности, особый разряд жителей, не бродяг и не ссыльных преступников: это разряд ссылаемых по уложению о наказаниях, на житье, вследствие произведеннаго над ними суда, независимо от того разряда низшаго класса, который ссылался по особым распоряжением правительства и по приговорам мирских обществ. И наконец после прекращения в 1863 г. безпорядков в Польше и соседних с нею губерниях, в Томскую губ. поступило сосланных административным порядком, на водворение, вместе с добровольно прибывшими до 1866 г. - 6305 чел., распределенных большею частию в крестьянских селениях Томскаго, Мариинскаго и Каинскаго окр., и только ремесленники в городах, преимущ. в Томске.»

Там же. С.25-28.

извиняюсь, если не в ту тему

2

Почтовые открытки здесь
обратная сторона +1!

Спасибо, коллега! Ценна вторая сторона: указаны издатель и фотограф!

Описание Барабинской степи и ее жителей, составленное Каинским окружным начальником коллежским асессором Всеволодом Ивановичем Вагиным в октябре 1858 года

ОПИСАНИЕ БАРАБИНСКОЙ СТЕПИ.

Редакция Губернских ведомостей получила от одного из своих корреспондентов В. И. В...а, в виде письма, описание Барабинской степи в том положении, в каком только мог он заметить ее в кратковременный объезд свой по Округу.
Вот что пишет об этой местности г-н В...ъ:

«Целое лето собирался я на поездку по Каинскому округу, но, то дела, то дурная погода, отвлекали меня от оной. Притом же у меня был еще свой расчет, что в начале Сентября оканчиваются полевые работы, народ свободен; Сентябрь, как известно каждому Сибиряку, лучший здесь месяц по постоянству погоды; следовательно, в Сентябре я мог совершить свою поездку и с большею пользою и с меньшими неудобствами.
Таким образом, дождавшись Сентября, я выехал в округ. Известно, что Каинский округ резко разделяется городом на две части: одна к востоку, т.е., к Томскому, - называемая Бараба; здесь, если не та же пустыня, какая была пятьдесят лет назад, то все-таки пустыня. Жиденькое население почти все столпилось на почтовом тракте. Этому две причины: первая, выгоды вольного извоза; которым занимается почти каждый мужичок, у которого есть тройка лошадей; другая, что в стороне и селиться-то негде: везде болото, болото и болото. Русский человек, особенно наш Сибирский, любит, чтобы ему всего было вдоволь, а тут ни лесу, ни пашни, ни воды, - одна только грязь. Даже большая дорога идет по болотам, от того-то по ней, после дождей, почти нет проезда. Сколько ни бьется Земская Полиция, сколько ни возятся мужики, которых беспрестанно выгоняют (техническое, вполне справедливое выражение) исправлять дорогу, а она все-таки дурна и никогда хороша не будет. В эту-то благодатную сторонушку шестого Сентября я и отправился.
Но прежде, чем поведу я вас но здешним кочкам, позвольте сказать об них еще несколько слов. Каинский округ в отношении к дорогам, самый несчастный округ. При малочисленном и притом еще сильно разбросанном населении, — до 30 тыс. ревизских душ, — он имеет почтовую дорогу на протяжении 450 верст, да еще 25 верст торговой дороги, которая отделяется от почтовой близь села Камышева. И какая это дорога! Почти на каждой версте встречаются гати, мосты, мостики, перевозы; а где нет ничего этого, там грунт земли до такой степени слаб, что после дождей (а их здесь благодать), обращается в кисель. — Извольте поддерживать все это в порядке! Притом вспомните, что по закону на исправление дорог можно высылать только пятую часть тяглых душ, (т.е., менее 15-й части ревизских) и то в свободное от полевых работ время много ли сделают четыре человека на версте такой дороги, какую я описал выше? Бедные проезжающие трясутся, проклинают и дорогу и местное начальство; спросят, - какой здесь округ, - им отвечают Каинский; на другой станции тоже, на третьей тоже, - и они едут далее со стесненным сердцем и проклятием. Зимой нисколько не лучше; если все зимы в Каинске бывают также хороши, как те две, которые я имел удовольствие здесь пережить, то признаюсь, зимняя дорога бывает едва ли не хуже летней. Бураны беспрестанные, дороги занесет снегом; по этому снегу, еще мягкому, пройдут обозы, образуют ухабы в лошадиный рост глубиною; только что разровняют их, опять бураны, опять ухабы, опять та же история. — Извольте тут ехать. Я не говорю уже приятной перспективе просидеть целую ночь в ухабе, или, чего доброго, заблудиться; но каково ехать и днем по безбрежным волнам снежного океана такой дороги, в такую метель, что свету Божьего не видно, или после метели в такой мороз, что кости коченеют под медвежьей шубой? Вот вам и пресловутая Сибирская езда, воспетая г. Холмогоровым в «Экономическом указателе».

Но не всегда же здешние дороги бывают дурны: есть время, когда они и хороши, - и как еще хороши! После одной или двух недель хорошей лепой и тихой погоды, - все равно зимой или летом, но зимою лучше они выровнены, вычищены, словно на смотр; экипаж катится, как по маслу; проезжающий доволен, спокоен и воссылает теплые мольбы за начальство. Вот тогда-то советую вам прокатиться по Каинскому Округу. Особенно, если перед вами только что проехали какие-нибудь высшие власти: о, тогда вы просто будете блаженствовать! Только если вы поедете летом, запасайтесь сеткой: иначе вас заедят комары, с которыми нет никакой возможности справиться. Но, увы, как редко бывает здесь хорошая погода!

Обманулся и я в своей надежде на нее, хотя и не совсем. Дожди, которые почти не перемежались в течении лета, шли также беспрерывно и в Сентябре. Но они были так великодушны, что не мочили меня в дороге, а выбирали для своего падения на землю такое время, когда я сидел где-нибудь в деревне. На третий день моей поездки, одна баба утешила меня известием, что вот, теперь батюшка молодой месяц обмылся и дожди перестанут; но видно молодой месяц, как и молодые люди, был очень опрятен, он не переставал обмываться до старости.

Народ оказался вовсе не так свободным от работ, как я предполагал. Страда (мучительное слово), в следствие все тех же несносных дождей, чрезвычайно затянулась; а в начале Сентября, в восточной части округа, где, надобно сказать, народ довольно ленив и весь Август ожидал лучшей погоды, - она была в полном разгаре. Таким образом, мне приходилось ехать по совершенно пустым селениям. Ни людей, ни лошадей. Но что делать - служба!

Поздняя уборка хлеба еще не большая беда, хотя и отнимает у крестьянина несколько лишних дней; но та беда, что нынешнюю осень убирать-то нечего. - Все вследствие тех же дождей, которыми без сомнения я надоел уже вам порядочно, хлеб ныне не дозрел и урожай очень слаб. Бараба никогда не славилась изобилием хлеба; она почти каждый год прикупала его из соседних волостей заводского ведомства. Между тем запрос на хлеб, и особенно на овес, (по милости обозов, которым не везти же с собой овес от Каинска до Колывани), здесь довольно значителен, а овсы-то нынче и плохи. Целые поля не жнутся, а скашиваются на солому. Крестьяне стонут, да помочь нечем. Конечно, они в накладе не останутся: возвысят цену и только; но неурожай всегда не урожай, следовательно, всегда вреден, если и не сопровождается непосредственным убытком для производителей.
Еду я, и передо мной мелькают деревенские дома, мелькают вновь выкрашенные кровли этапов, над которыми так убивается мой приятель известный хлопотун М..., мелькают зеленеющие (в Сентябре) нивы, а всего чаще мелькают полосатые версты. Где же люди? - Постойте, и до них доберемся.

Физиономия здешних селений почти одинакова, как и везде. В каждом предлинная и преширокая улица, по обеим сторонам которой лепятся друг на друга мелкие домишки в два-три окна, с земляными крышами. В конце улицы - этап или полу-этап; в некоторых церковь, а где церковь, там непременно и кабак, на улицах грязь и, вечерами, коровы. По обеим сторонам большой улицы следы когда-то существовавших действительно, а ныне существующих только нарицательно, канав.
Вот село Каргатское, знаменитое своим мостом, на который крестьяне каждый год убивают по нескольку сот рублей, убивают в буквальном смысле, потому что каждый год нужно исправлять его снова. Вот переселенцы, которые только что пришли сюда, кажется, из Орловской губернии. - Переселенцев в Каинском округе еще немного, - тысяч до шести обоего пола; почти все они водворены в западной части округа. В нынешнем году пришло несколько партий в восточную. - Об них поговорим когда-нибудь особо; для этого есть у меня только желаемые вами материалы. Теперь скажу только, что все переселенцы, пришедшие сюда в 1853 году, успели обстроиться и обзавестись хозяйством. Некоторые живут лучше старожилов. Почти все они скромны, очень трудолюбивы и отличаются крайнею, отвратительною для Сибиряка неопрятностью.

— Отчего это они такие неряхи? - спросил я однажды крестьянина старожила.
— Да вишь В. В. еще необнатурились.
— Как же это, в три года пора бы обнатуриться...
— Природа такая, глубокомысленно заметил крестьянин.
— Известное дело: природа натуру всегда превозмогает, - еще глубокомысленнее прибавил другой.
На такой остроумный афоризм возражать было нечего.
Переселенцы, которые подали нам повод к этому отступлению, только что пришли к месту водворения. Они люди не бедные и, сколько я заметил, довольно смышленые. Дай бог нам таких побольше!

Кроме переселенцев, людей достойных внимания, в этой части округа других интересных не встретите: люди как люди, каких вы можете видеть, не выезжая из Томска. Правда, я был еще у Барабинских Инородцев, но об них речь впереди. Пойдем в другую западную часть.
Сколько восточная пустынна, бедна, малолюдна, столько же западная оживлена и зажиточна. Здесь и население гуще, и земля благодарнее, и лес (хотя и не везде) и реки. Здесь и народ бойчее, нежели в восточной части: торговля, сношения развили его и придали ему сметливость. Хлебопашество дает значительные избытки; строевой и дровяной лес сплавляется по рекам Тартасу и Оми в Омск на продажу. Скотоводство, хотя не огромное, но довольно порядочное. Бараба теряет здесь свой мрачный характер, поэтому западную часть округа я даже не считаю Барабою. - Может быть, она была ею когда-нибудь давно, - теперь следы ее можно отыскать, разве где-нибудь в стороне от большой дороги. - Кстати опять о дороге: даже она здесь лучше, хотя и не обходится без этих несносных гатей.

Говоря о скотоводстве в этой части округа, я должен пополнить, что скотоводство вообще в Каинском округе хорошо везде, как в западной, так и в восточной части; в последней, может быть, еще лучше. Этому способствует самый грунт земли, богатый солонцами и лугами. Мне, в этом беглом очерке, как-то не пришлось сказать о том раньше. — Не подумайте, что собственно Бараба - такая пустыня, в которой и скота нет, напротив, здесь скотоводство — самая выгодная, потому что самая естественная, промышленность Округа.
Большие селения разбросаны по всему почтовому тракту, но к западу от Каинска они и больше, и, по избытку в лесе красивее, нежели к востоку. Вот, например, село Спасское: я люблю его, хотя оно и имеет другое, очень не благозвучное название, увековеченное почтовым дорожником. Это маленький городок, впрочем, такой же кривой и грязный, как все маленькие городки нашей матушки Сибири. Помяните мое слово; - здесь будет город, доживем ли мы с вами до этого - дело другое. Здесь существуют две ярмарки; они учреждены очень недавно, но одна из них, Михайловская, обещает развиться и сильно развиться. Время для нее выбрано самое удобное: начало Ноября, когда оканчивается забойка скота и начинается зимняя дорога, когда крестьянам нужно сбыть свои произведения и запастись разными разностями на зиму. Есть здесь еще другая, знаменитая в своем мурав[...], ярмарка, - в селе Вознесенском, куда мы с вами сей час придем из Спасского. Она существует с 1836 года. В двадцать лет она успела установиться, окрепнуть и приобрести важное местное значение. — Время для этой ярмарки тоже избрано весьма удобное: девятая пятница после Пасхи — т.е. начало лета, когда крестьянам нужно покупать, орудия для покоса и жатвы и сбывать зимний запас коровьего масла. — В нынешнем году ярмарка была несколько хуже прежних, но все таки довольно значительна. — О Вознесенской ярмарке мы поговорим когда-нибудь подробнее.
Мы пропустили еще село Покровское с его богадельнею и училищем. Богадельня для ссыльных открыта в 1853 году. Она помещается в двух, купленных у крестьян, домах, ко¬торые достаточны для нынешнего, небольшого числа призреваемых, но не могли бы поместить полного их комплекта (20 чел.,) Ныне в богадельне 9 человек. Все это такие старики, что и по миру ходить не в силах. Они сыты, одеты, согреты и довольны. Впрочем, они жалуются на один действительно важный недостаток: старики любят распарить свои старые кости, а при богадельне нет бани.

Сельских училищ в округе три; в Булатове, Покровском и Вознесенском. В каждом обучается до 20 мальчиков. Училища существуют только с прошлого года и потому не могли сделать заметных успехов, а также более произвести какое-нибудь влияние на народ. - Крестьяне не слишком охотно отдают в училища своих детей; они как-то не [смирились еще с этой миссиею]. Наставниками в училищах – местные священники.

Не пора ли нам к Инородцам?
Кажется, я уже заикался вам о Барабинской управе. - Вот она, - деревня Тандовка. Вот эти домишки, величиной с порядочную собачью конуру, без крыш и даже без труб. (*) Вы, может быть, озябли, войдите, сядьте на нары, против чувала, - как раз согреетесь. Но вас удивляет и название, и странная фигура того предмета, который я назвал вам. Что такое чувал? - спрашиваете вы в недоумении.— Разве не видите, это татарский камин. Он слеплен из глины, как и крестьянские печи, но вовсе на них не походит устройством. Он похож несколько на наш камин, но устье его длиннее и уже; труба прямая, без колодцев и вьюшки, и оканчивается наравне с крышею; рядом с камином, — очаг, в который вделана чугунная плита для варения пищи. Дрова в чувал кладутся стоймя, как и в наших каминах; чувал зимою топится почти целый день. Пламя пылает и идет вместе с теплом, прямо в трубу, а дым в избу. Перед чувалом обыкновенно жара невыносимая, зато в другом углу такой же невыносимый холод. Дым глаза ест.

(*) Почти во всем Каинском округе дома кроются преимущественно берестом и дерном (разумеется, бедные). Татарские дома - тоже, разумеется, за исключением порядочных, вовсе не имеют крыш.

Мне случилось, однажды, ночевать в татарской избе перед чувалом. - С вечера было очень тепло, - но к утру, когда огонь в чувале погас, и все тепло унесло в трубу, я не мог согреться и под теплым одеялом.
— Что вы не делаете русских печей? - спросил я однажды. Смотрите-ка, сколько у вас дров идет, а все без толку.
— Правда твоя, бачка, дров втрое идет. Русской печка не в пример лучше. Вот у нас, кто побогаче, сделал печка, — говорит, мало дров идет.
— Зачем же все вы не сделаете?
— Бедность, бачка.
В другом месте, вечером, из всех труб вылетало пламя и рассыпалось искрами по земляным, а у некоторых по деревянным, крышам. Так всегда бывает, когда топятся чувалы; а топятся они, как я уже сказал, целый день; только днем пламени из труб, разумеется, не видно.
— Вы когда-нибудь все сгорите, заметил я хозяину своей квартиры. Смотрите, огонь так и сыплется.
— Я тоже говорю, что сгорим, отвечал он флегматически.
— Зачем же не переделаете печей?
— Бедность.
Бедность бедностью; но дело в том, что им и жаль расстаться со старинным обычаем».
(Продолжение будет.)

От Редакции Губ. вед.
(№ 3-й. Пятница, Января 17 дня 1858 года)

Печатать дозволяется. Директор училищ О. Мещерин.

О Сибирском тракте.

Сибирская дорога отъ Москвы до Тобольска, по завоеванiи Сибири Ермакомъ была дважды изменена. Сначала и не долгое время она проходила чрезъ Чердынь и Растесной Камень, оттуда восточною стороной по Лозве, Тавде и Тоболу; после съ 1797 года переведена была посредствомъ расчистокъ и гатей на Соликамскъ, Верхотурье и Туринскъ. Для скорейшаго же отправленiя нужныхъ бумагь въ 1698 дозволено было Тобольскому воеводству открыть въ летнее время путь чрезъ Утку и Кунгуръ на Казань. Для обезпеченiя дороги отъ Тары до Томска въ 1722 г. устроены три укрепленiя: Тартасское, Каинское и Убинское, но когда именно открылась проезжая дорога отъ Томска до Иркутска - не известно. Въ 1744 году учреждены отъ Тобольска до Тары 20 почтовыхъ станцiй съ выставкою по 6 лошадей на каждой; далее отъ Тары къ Омску учреждено 5 станцiй. Для избежания болотистаго Аевскаго волока и для сокращенiя Омскаго тракта на 150 верстъ Тобольскимъ губернаторомъ Соймоновымъ поручено было бригадиру Фрауендорфу заселить расположенныя на вновь проложенномъ пути станции потребнымъ количествомъ людей изь числа 2,000 семействъ, поступившнхъ въ Усть-Каменогорское ведомство съ снабженiемъ ихъ хлебными семенами, скотомъ и прочими хозяйственными потребностями.

Въ настоящее время главный трактъ отъ границы Пермской губернiи идетъ на Тюмень, Ишимъ, Омскъ, Каинскъ, Колывань, Томскъ и т. д. въ Восточную Сибирь, на протяженiи 2,091 версты. Другой второстепенный почтовый тракть отъ границы Оренбургской губернiи пролегаетъ на Петропавловскъ, Омскъ, Семипалатинскъ, Усть-Каменогорскъ и укрепление Бухтарминское до Малонарымской станцiи.

В кн.: Памятная книжка Тобольской губернии на 1884 год, с.232

Основаніе Каинска: въ небольшомъ разстояніи отъ нынѣшняго города выстроена была въ этомъ году, для защиты Барабинскіхъ татаръ отъ калмыцкихъ князей и киргизовъ, небольшая деревянная крѣпостца, подъ названіемъ Каинскаго паса; слобода, возникшая около укрѣпленія, и въ 1772 г. перенесенная на нынѣшнее свое мѣсто, въ 1782 г. переименована въ уѣздный городъ Тобольскаго намѣстничества, а въ 1804 г. приписана къ Томской губерніи; нынѣ — окружный г. Томской губ.

В кн.: Щеглов И.В. Хронологический перечень важнейших данных из истории Сибири 1032 — 1882 г. Издание 1883 г.[/font]

Вопрос адвокату (прямо, как у нас на сайте ):

514. В[опрос]. Можетъ ли еврей, административно сосланный въ Сибирь по приговору общества и причисленный къ одному изъ сельскихъ обществъ Каинскаго уѣзда, Томской губерніи уже болѣе 20 лѣтъ тому назадъ — купитъ въ г. Каинскѣ недвижимое имущество? Волость, къ которой онъ причисленъ, находится въ 50 верстахъ отъ г. Каинска, живетъ же онъ въ самомъ Каинскѣ 20 лѣтъ.

По смыслу рѣш[ению] общ[ественного] собр[ания] 1900 г. № 34, 1895 г. № 10 и 1838 г. №39 казалось бы - можетъ, но послѣдовавшее въ 1905 г. разъясн[ение] общ. же собр. №2, какъ бы поражаетъ то право, хотя въ немъ и говорится о "потомкахь" ссыльныхъ евреевъ; еврей же, о которомъ идетъ рѣчь, — самъ ссыльный, такъ что къ нему, бытъ можетъ, этотъ законъ, какъ ограничительный, не допускающій распространительныхъ толкованій, и не долженъ примѣняться.

О[твет]. Согласно ст. 780 т. IX св[ода] зак[онов], евреи могутъ прiобрѣтать недвижимую собственность вездѣ, гдѣ имъ дозволенно постоянное пребываніе. Могуть пріобрѣтать недвижимую собственность на общихъ для евреевъ основанiяхъ и евреи, сосланые въ Сибирь. Поэтому правило, выраженное въ рѣш. общ. собр. № 2 — 1905 г. по отношению къ потомкамъ ссыльныхъ-евреевъ и въ рѣш. общ. собр. № 10 — 1895 и № 34 — 1900 по отношенiю къ евреямъ-купцамъ 1-й гильдіи, применѣмо и къ самимъ ссыльнымъ евреямъ.
Центральный пунктъ предложеннаго вопроса заключается в томъ, является ли Каинскъ постояннымъ местомъ жительства упомянутаго въ вопросѣ лица. Въ рѣш. общ. собр. № 29 - 1905 и № 4 - 1909 г, указано, что подъ постояннымъ мѣстомъ жительства разумѣется мѣсто приписки. А такъ какъ вышеозначенное лицо приписано не къ сословіямъ гор. Каинска, а къ одному изъ сельскихъ обществъ Каинскаго уѣзда, то оно можетъ прiобрѣтать недвижимую собственность въ предѣлахъ этого сельскаго общества, а не въ Каинскѣ, хотя бы оно жило тамъ продолжительное время.

В сб.: Из текущей юридической практики. 710 вопросов и ответов из области гражданского, торгового, административного, крестьянского и нотариального права.
1912 г.

Памятная записка митрополита Тобольского и Сибирского Сильвестра
командующему Сибирским корпусом генерал-майору Х. Киндерману:

Промеморія Митрополита Сильвестра Киндерману, Іюня, 1751 г.

Одинъ Барабинецъ, принявшій Православіе и имѣющій въ Барабѣ родственниковъ идолатровъ, проѣзжая Барабинскими улусами, слышалъ, что многіе желали бы принять Православіе, если бы ихъ освободили отъ платежа ясака Джунгарскому Владѣльцу. А большую, де, изъ нихъ Барабинцевъ половину, пріѣзжая къ нимъ въ улусы изъ гор. Тары, Татарскій Ахунъ или Мулла Селтовъ изъ идололаторства совращая, приводигь ихъ въ свою Магометанскую вѣру, и, совративши, обрѣзываетъ въ тотъ Магометанскій законъ, который, де, уже иные изъ нихъ, Барабинцевъ, и содержатъ, а иные многіе изъ нихъ, не хотя того Магометанскаго закона принять, противятся ему, Ахуну, спорятъ и говорягь: «Лучше, де, намъ, креститься и быть крещенымъ, а нежели въ Магометанскомъ законѣ.» Означенные же изъ Барабинцевъ, совращенные въ Магометанство, собираютъ съ каждаго улуса рублей по 10, да и по 20, и отдаютъ оному Ахуну за скверную, приноснмую имъ Магомету, молитву, повсягодно. Сильвестръ проситъ: отъ въѣзда въ Барабинскія жилища Татарскимъ Абызамъ, для прельщенія и обрѣзованія Барабинцевъ, какимъ либо пристойнымъ образомъ приказать удержаться.


В кн.: Чтения в Императорском обществе истории и древностей российских при Московском университете. Том 4. Москва, 1863 г.

Барабинская степь и Каинск в описаниях П.П. Семенова-Тян-Шанского:

"На пути к Барнаулу, между Иртышом и Обью, расстилалась вёрст на 700 обширная и интересная Барабинская степь, или Бараба, в то время ещё мало привлекавшая русскую колонизацию. Дорога моя до города Каинска, на расстоянии 480 верст, шла вдоль реки Оми. На первых тридцати верстах я ехал через безлесную степь, но затем по приезде на правый берег реки опять встретился с берёзовым мелколесьем -- "колками". В промоинах высокого левого берега Оми виднелись ещё не растаявшие наносы снега. На самой степи самыми характерными травами были ковыль (Stipa parmata) и медовик (Phlomis tuberosa).

Четвёртого июня погода была бурная и холодная, шёл град. Местность была утомительно однообразна. Встречавшиеся деревни были хуже выстроены и казались беднее, чем в Тобольской губернии. Город Каинск, в который мы приехали к вечеру четвёртого июня, мало чем отличался от крупных сибирских селений: в нём была только одна церковь, но жило, однакоже, до 2 700 жителей в 470 дворах.

За Каинском я окончательно расстался с Омью и с утра пятого июня достиг уже самой характерной части Барабинской степи, характеризуемой, главным образом, обилием озёр и почти совершенным отсутствием текущих вод. За станцией Убинской, вдали, влево от дороги осталось обширное озеро Убинское. Низменная, болотистая поверхность степи поросла берёзовым и ивовым мелколесьем. Некоторые перелески были украшены тёмнооранжевыми, огненного цвета букетами сибирской купальницы (Trollius asiaticus). Появился на степи чуждый нашей европейско-русской равнине розовый первоцвет (Primula cortusoides). Самым распространённым кустарником была наша обыкновенная, так называемая жёлтая акация (Caragana arborescens), которая, будучи вывезена из Сибири в XVII веке, заполняла сады наших предков.

Обилие пресноводных озёр в Барабинской степи, не имеющих стока, находилось в противоречии с распространённым тогда между географами убеждением, что всякое озеро, не имеющее стока, превращается в солёное. Очевидно, вопрос о том, при каких условиях озёра, не имеющие стоков, могут сохранять свою пресноводность и при каких они становятся солёными, мог быть разрешён только внимательным и притом сравнительным изучением пресноводных озёр Барабинской степи и солёных Киргизской, и хотя Барабинская степь была впоследствии посещена и изучена таким основательным учёным, каким был академик Миддендорф, ещё много остаётся сделать для изучения озёр Средней Азии, к которому так внимательно относилось и относится во всё последнее тридцатилетие своей деятельности Русское Географическое общество".

В кн.: Путешествие в Тянь-Шань в 1856-1857 годах. // Петр Петрович Семенов-Тян-Шанский. Мемуары. Том второй. М., ОГИЗ, 1946.

Из воспоминаний декабриста А.Е.Розена:

"...Мы следовали по главной дороге, которая только одна и есть по всей Сибири с почтовыми станциями и с прилежащими к ним селами и деревнями, хотя огромные пространства на юге этой страны гораздо более населены. Города, по причине малого населения всего края, отстоят один от другого на сотни верст, нередко на 400 верст. В Таре мы не могли воспользоваться гостеприимством городничего Степанова*, кавказского офицера времен Ермолова, потому что ночью проехали город; но я узнал после от товарищей, что этот городничий принимал их у себя отлично хорошо, особенно отправленных вскоре после приговора; на своей квартире предлагал не только отдых, хлеб-соль, но предлагал и бумажник свой. Однажды силою остановил он фельдъегеря, который поневоле покорился, потому что Степанов объявил о себе, что он Николай I в Таре. Добрый человек не избегнул доноса; но отделался благополучно, ответив, что он так поступал по чувству сострадания и по предписанию евангельскому. Обывательских лошадей переменяли в волостных правлениях, где не раз заставали мирские сходки и удивлялись и радовались расторопному и умному ходу дел, ясному и простому изложению мнений умных мужиков. На ночлеги или во время обеда и ужина останавливались в чистых и опрятных избах, где хозяева радушно нас угощали и ни за что не хотели платы.

Вообще о Сибири и ее жителях расскажу подробнее в своем месте, когда на обратном пути короче познакомился с ними летом. Здесь упомяну только о благотворительности сибиряков. В известные дни и близ мест, назначенных для привалов ссыльных, встречал я толпу обывателей, на санях и пеших, стоявшую при дороге под открытым небом, вопреки морозу. «Что эти люди тут делают?»— спросил я ямщика. «Они собрались из ближних деревень и дожидаются партий несчастных (так в Сибири называют ссыльных), чтобы богатым продать, а бедным подарить пироги, булки, съестное, теплую обувь и что бог послал. Они знают назначенные дни, в которые следуют ссыльные по этапам, дважды в неделю, и соблюдают между собой очередь; от них узнал я, что »тот обычай ведется давно, по наставлению ссыльных родителей и дедов. Повсеместно от Тобольска до читинского острога принимали нас отлично и усердно, навязывали булки на сани, укутывали нас чем могли и провожали с благословениями; иные шепотом говорили: «Вы наши сенаторы, зачем покинули царя и Россию?»

* И. Я. Степанов был городничим в Каинске, следующем после Тары городке. Подробный рассказ о «радушном гостеприимстве» И. Я. Степанова, совпадающий в деталях со сведениями Розена, оставил М. И. Пущин (Пущин, с. 372 — 374).

В кн.: Розен А. Е. Записки декабриста. — Издание подготовлено Г. А. Невелевым.— Иркутск; Восточно-Сибирское книжное издательство, 1984,— 480 с, ил,— (Серия «Полярная звезда»). С.216-217.

Каинск в "Малом энциклопедическом словаре Брокгауза и Ефрона":

Каинск, уездный город Томской губернии, осн. 1772 как укрепление, гор. с 1782; жел. дор. ст., ж. 5900 (ссыльные.). Сельскохоз. образцовая ферма, метеорологич. ст., женск. прогимназия.— Уезд; 67518 кв. в. Степная местность, в составе его часть Барабинской степи; много озер, сев. часть лесиста. Земледелие, скотоводство и рыболовство. Значит. отпуск хлеба по Сиб. ж. д. Жителей 181 т.

в "Большой Советской Энциклопедии":

Куйбышев (бывший Каинск), город в Новосибирской области РСФСР. Расположен на обоих берегах р. Омь (приток Иртыша). Соединён ж.-д. веткой (12 км)со станцией Барабинск (на Транссибирской магистрали). 40 тыс. жителей (1970). Завод автомобильных запчастей, молочно-консервный и мясной комбинаты. Барабинская ГРЭС. Политехнический и с.-х. техникумы, медицинское и педагогическое училища. Каинск образован в 1722, город с 1782. В 1935 переименован в честь В. В. Куйбышева, который отбывал здесь ссылку в 1907—09. Дом-музей В. В. Куйбышева.

и в "Словаре современных географических названий":

КУ́ЙБЫШЕВ (до 1935 г. Каинск), город в Новосибирской обл., на р. Омь, в 300 км к З. от Новосибирска. 51 тыс. жителей (2003). Основан в 1722 г. как слобода Каин (в переводе с татарского — "белая берёза") возле военного укрепления. С 1782 г. город Каинск, жители которого занимались извозом, отхожим промыслом, сел. х-вом и переработкой сел.-хоз. продукции. Здесь жили ссыльные декабристы, останавливались писатели Н. Г. Чернышевский и А. П. Чехов; жил в ссылке революционер В. В. Куйбышев. Маш-ние, хим., пищ. и лёгкая пром-сть; Барабинская ГРЭС. Жел.-дор. веткой соединён с г. Барабинск (в 10 км к Ю.), через который проходит Транссибирская магистраль.

Из воспоминаний декабриста Пущина:

"Переехавши Иртыш, на самом берегу реки, на высоте расположен город Каинск. С паромом прибыл к нам городовой с приказанием городничего вести преступников к нему в дом.

Лошадей на берегу не было заготовлено, и приказание городничего было передано так положительно, что фельдъегеря и не подумали ему сопротивляться. Подойдя к дому городничего, мы увидали фигуру его колоссальную, вышедшую нас встретить. Он закричал нам: «Я вас здесь по-своему проучу, отучу вас бунтовать!» Вот попались в западню, подумали мы: сумасшедший городничий может позволить себе всякие пакости над нами. Когда мы вошли к нему во двор, городничий Степанов отослал жандармов в какую-то команду, ворота своего дома приказал запереть на замок и, обратившись к нам, сказал: «Милости прошу, господа, наверх, вы теперь мои дорогие гости, и я вас не выпущу от себя, пока не отдохнете хорошенько; вы много проехали, и вам еще предстоит много времени быть в дороге, баня у меня вытоплена для вас, и вы, вероятно, не прочь хорошенько попариться. Вы же, гг. фельдъегеря, если обещаете быть нам хорошими товарищами, а не сторожами, то я рад буду иметь вас в нашей компании; если же нет, то могу вам отвести квартиру на все время, пока будут гостить у меня дорогие мои гости».

Фельдъегеря так опешили от этого оригинального приглашения, что охотно согласились быть в распоряжении господина городничего. «Жалеть не будете», сказал Степанов. Тотчас же подали великолепную закуску, как нельзя кстати для нас, голодных и от дороги изнуренных. Степанов заботился о том, чтобы как можно скорее напоить фельдъегерей, на что употребил расхваленный им какой-то травник. До своей цели он очень скоро достиг: пьяные фельдъегеря принялись плясать вприсядку, потом скоро улеглись, где кто нашел удобным, и заснули сном непробудным. — Теперь, дорогие мои господа, мы с вами можем быть нараспашку, аргусы ваши спят и, вероятно, уставшие с дороги и хорошо выпивши, не скоро очнутся. Вас я здесь продержу сколь можно долее, чтобы вы хорошенько отдохнули; вам ехать еще много, отдохнете у меня денька три, напишете письма родным и друзьям, а я все сделаю, чтобы вы у меня не соскучились. Скажите, не нуждается ли кто из вас, в чем бы то ни было: в деньгах, белье, книгах? У меня все к услугам вашим.

С благодарностью приняли мы приглашение Степанова и на три дня забыли, что мы узники; нашли радушного хозяина, который угощал нас, как самых почетных гостей. Баня смыла с нас грязь и пыль, позволила забыть усталость нашу и приготовила на дальнейшее путешествие по Сибири."

В кн.: Записки о Пушкине: письма. Иван Иванович Пущин. Гос. изд-во худож. лит-ры, 1956

Часть вторая.

(Продолжение к №3-му – описание Барабинской степи.)
В каждом татарском доме, даже большом, непременно есть и чувал и нары. Нары делаются против чувала, обыкновенно во всю стену, а в некоторых избах – и в две стены. Они покрываются коврами, кошмами, а у тех, кто победнее – и ничем не покрываются.
Хотите ли видеть святилище правосудия здешних татар – Барабинскую Инородную Управу? Вот она – самая крайняя лачуга. Против вас, на почетном месте, т.е. на нарах, стоит письменный стол с принадлежностями. Влево, у стены – шкаф с бумагами, а возле него двухспальная кровать. – Направо, в углу над нарами, поставец с чайною посудою, а под ним самовар. Это помещение для Управы, и, вместе с тем, резиденция писаря.
В другой Управе не было нар; но зато я застал там присутствие: в татарской Управе сидела русская баба с прялкой.

Поедем лучше к Туражским инородцам: не лучше ли у них?

- Где у вас Управа, спрашиваете вы.
- Управа в Тармакуле; да теперь дома нет.
- Кого дома нет? Управы? Да где ж она?
- Писаря дома нет. Уехал с Князем (так называют Татары своих старост) подать собирать. У нас где писарь там и Управа.

Так, понятно. А вот, есть еще инородцы; у тех уж ни Управы, ни писаря. Бумаги получаются, взденутся все на одну нитку и вешаются на стену. Придет Заседатель, - прочитает и разскажет в чем дело; а не придет, - и так висит.

Инородцев-татар в Каинском округе считалось, по последней переписи, до пяти тысяч душ обоего пола. Нынче их гораздо меньше. - Население их быстро уменьшается. - Еврова изгоняет Азию. Лет через сотню и следа здешних татар не останется. Они разбросаны по всему округу мелкими деревнями и очень бедны; в числе их едва ли найдется человек пять зажиточных. Почти все занимаются и хлебопашеством, и скотоводством, но в самых не значнтельных размерах. Любимое и самое выгодное для них занятие, - лов зимою горностаев, которыми наша Бараба так справедливо славится. Летом они ловят пиявок; но доход от них ничтожен. Впрочем, некоторые татары побогаче начали возить пиявок в Иркутск.

- Выгода есть, говорят они.

Верно, что есть. В Каинске сотня пиявок стоит рубль ассигнациями, а в Иркутске двадцать пять рублей серебром.

Увидел я шелковый лоскут, обшитый позументом; парку, чтоли: право не знаю как назвать.

- Что это женское? спросил я.
- Женское, отвечали мне.
- Верно старина? нынче таких завести уж неначто.
- Известно, старина. Жена с собой принесла. Материно было. Нынче где заведешь? Прежде 6ывало калыму рублей пятьсот, шестьсот брали; а ныне что? дай Бог сто рублей взять, только бы девка не оставался.

Отчего же они так бедны, спросите вы? и, главное, от чего обеднели? сей-час узнаем. Эй Хлыновский!

Является богатырь дедовских времен, высокаго роста, широкоплечий, с бурыми усами и бакенбардами. На нем синий казакин, подпоясанный ремнем: - форма собственнаго изобретения здешних казаков. - Очень жалко, что мне не удалось познакомить вас раньше с казаком Хлыновским. Он доставил бы вам несколько приятных минут, - гораздо приятнее тех, какия вы провели за моим писанием. Это мой служебный Санчо-Пансо. Он служит - страшно сказать - с восемьсот тринадцатаго года. А сколько еще прослужит? Бог весть: городовым казакам срок не назначен. Сколько пережил он Окружных Начальников, Исправников, Заседателей, старинных Коммисаров. Они исчезли, а он все тот же, только усы из рыжих обратились в бурые. - Он знает Каинский округ вдоль и поперег, знает каждый его закоулок. - Стоит поразспросить его: а теперь, кстати разговор за шел о татарах.

- Послушай, Хлыновский! ты пять десят лет разъезжаешь здесь с начальством; неужели татары все были такие нищие, как ныне?
- Что вы, сударь! такие богачи были, что ужас. Какое сравнение!
- От чего же они обеднели? - Народ ленивый-с.
- А я думаю, так не было ли каких нибудь особенных случаев, способствовавших к их раззорению?

Хлыновский усмехнулся.

Признаться сказать, всячины было, сказал он. Как посадили их в оседлые, (*) они и давай отбиваться: хотелось, знаете, снова на ясак поступить. Соберут тысячи две и отправят в город довереннаго, а он до половины употребит на ходатайство по делу, остальныя себе. А податей-то - не платят: все думали, что их на ясак обратят. Вздумали они в Петербург, к Государю ходатаев отправить; выбрали двоих, - продувные были! дали им что-то много денег и отправили. Те доехали до Казани, да там и остались; а эти ждут себе не дождутся Царской милости. - Вот так они маялись, маялись, да и обеднели. А как стали с них недоимку за двадцать лет требовать, они и совсем пропали. А то, помилуйте, такой-ли это народ был; купцы, были! - Богатейшие люди-с.

Вот вам и тайна их бедности.

В. Вагин. (*)

© орфография сохранена.

… я не могъ миновать двухъ городишекъ, лежащихъ на самом тракте, какъ бы ни ехать, по почтовой или по торговой дороге: это Каинскъ и Колывань.
Городъ Каинскъ стоит на Барабинской Степи, на речке Каинке, впадающей въ Обь, которая окружаетъ городъ съ севера и запада. Начало Каинска относится къ 1722 году, когда от набеговъ Киргизъ-Кайсаковъ здесь выстроена была деревянная крепость под названiем Каинскiй-Пасъ. Въ 1782 году, онъ сделанъ уезднымъ городомъ; въ 1787 г. переименованъ въ заштатный городъ, а въ 1804 г. возстановленъ въ прежнемъ достоинстве…

В кн.: Путешественныя записки Павла Свиньина. 1847 г. С.147.

Каинск в описании Н. Г. Гарина-Михайловского.

16 июля.
Низко нависли тучи, заходящее солнце придавлено ими и, словно из пещеры, ярко смотрит оттуда тревожно своим огненным глазом. Несколько отдельных деревьев залиты багровыми лучами, и далекая тень от них и от туч заволакивает землю преждевременной мглой.
Напряженная тишина.
Какое-то проклятое место, где низко небо, низки деревья, где словно чуется какое-то преступление.
Это Каинск.
Население его почти все ссыльные. И ремесло странное. Говорят, в какой-то статистике, в рубрике «чем занимаются жители», против Каинска стоит отметка «воровством».
Несомненно, что и до сих пор часть ссыльного населения города Каинска исключительно занимается тем, что, отправляясь в Томск, заявляет о себе. Из Томска такого сейчас же отправляют обратно в Каинск, выдавая по положению ему халат, одежду, сапоги… За все это можно выручить 15 — 20 рублей. Несколько таких путешествий, и человек на год обеспечен.
Зато местные крестьяне, на обязанности которых лежит везти таких обратно, в Каинск, и конвоирующие солдаты ненавидят ссыльных.
Еще бы: они сидят на возах, а жалеющие своих лошадей крестьяне и солдатики, при своих ружьях и ранцах, все время маршируют возле, пешком.

В кн.: По Кореѣ, Манчжуріи и Ляодунскому полуострову: карандашомъ с натуры. Николай Георгиевич Гарин-Михайловский - 1904 - Стр. 12.

Наиболее пространным и подробным описанием города Каинска и по сей день является описание, сделанное в 1842 году коллежским асессором Александром Якимовским, короткие выписки из которого периодически появляются в различных изданиях и статьях, в том числе и в интернете. Их источником является рукописная копия, которая хранится в краеведческом музее г. Куйбышева, а вот местонахождение оригинала "Описания" в настоящее время достоверно не установлено.

Расширенный поиск на Гугле-книгах принес весьма неожиданные результаты.

Ссылка 1.
Отчет Императорской публичной библіотеки
Государственная публичная библиотека имени М.Е. Салтыкова-Щедрина, 1877.
Просмотр фрагмента стр.19.
…г) л.42. Статистическое описанiе Томской губернiи окружнаго города Каинска, за 1836 годъ, составленное смотрителемъ уезднаго училища Александромъ Якимовскимъ, съ таблицею и тремя картами; д) л. 75. статистические сведения о городе Кунгуре…

Ссылка 2.
Рукописи Археографической коммиссии: Описалъ Николай Барсуков
Изд. Археографической коммиссии, Тип. М. М. Стасюлевича, 1882 - Всего страниц: 210
Просмотр фрагмента стр.45:
"№72. Статистическое описанiе (краткое) Томской губернiи - окружнаго города Каинска, составленное штатнымъ смотрителемъ Каинскаго уЬзднаго училища коллежскимъ ассессоромъ Александромъ Якимовскимъ за 1842 годъ, in F°, 36 л(истов). Къ этому описанию приложены: планъ города Каинска и «Особыя достопамятныя замечания на Тобольскую и Сибирскую…"

Получается очень интересное дело - оказывается, существовало более раннее описание Каинска, сделанное Якимовским в 1836 году, с таблицей и тремя картами - чего? in F° - надо полагать, ин-фолио? Заглянем в "Российский Энциклопедический словарь":

Ин-фо́лио (лат. in folio, буквально — в лист), формат издания, при котором размер страницы равен 1/2 бумажного листа. На одной стороне листа могут быть отпечатаны 2 страницы ин-фолио. Использовался преимущественно в XVIII в. для некоторых художественных изданий (отсюда — фолиант).

Ничего себе, "маленькая" книжечка - 36 листов ин-фолио... что-то вроде нашего А2?
Идем дальше.
Последнее упоминание об "Описании..." относится к 1958 году.

Путеводитель по архиву Института истории (Академия наук СССР).
Ленинградское отделение.
Архив, автор Александр Игнатьевич Андреев
Изд-во Академии наук СССР [Ленинградское отд-ние], 1958 - Всего страниц: 603

"Ответ о состоянии Рязани до 1849 г. (список XIX в.); статистическое описание г. Каинска Томской губернии, составленное учителем А. Якимовским (1842 г., с приложением плана Каинска и выписок из «Киприановской летописи»);"

Возможно, что оригинал Описания действительно хранится в архиве нынешнего Института Истории РФ. Если так, то можно запросить его копию - для публикации на сайте По-видимому, полный текст хранит немало сюрпризов для исследователей. Например, первый абзац "Описания..." без купюр выглядит так:

"Город Каинск, прежде именовавшийся Каинским Барабинским Форпостом, по словесному преданию татар, получил наименование от речки Каинка, вытекающей из озера Кайлы, принявшее такое наименование от татарина Кайлы, некогда на оном озере обитаемого. Другие же татары удостоверяют, что речка Каинка получила это наименование от чащи - березового леса, простиравшегося на большое расстояние обоих берегов, значившегося на татарском диалекте - Каинчаул - лес березовый. Последнее удостоверение может быть правдоподобным..."

Еще одно описание города Каинска и его окрестностей:

«…Каинскъ лежитъ на самомъ томъ мѣстѣ, гдѣ рѣчка Каинка въ рѣку Омь впадаетъ; разстояніемъ отъ Москвы чрезъ Тобольскъ 3230, чрезъ Ишимъ 3010, отъ Санктпетербурга чрезъ Тобольскъ 3957, чрезъ Ишимъ 3737, а отъ Губернскаго города 535 верстъ. Построенъ въ 1722 году. Жители его главное пропитаніе имѣютъ отъ хлѣбопашества, скотоводства и другихъ сельскихъ промысловъ. Каинскій уѣздъ занимаетъ степь Барабинскую, и Западною стороною касается Тобольской Губерніи. Главная здѣсь рѣка Омь, а изъ многихъ озеръ Чаны, около коего находятся соляныя ровнины. Степь сія имѣетъ ровное положеніе, и поросла многими березовыми рощами; почва земли плодородна, и всякой хлѣбъ родится хорошо; а особливо Каинской лень въ Сибири весьма знатенъ. Кромѣ природныхъ Россіанъ живутъ тамъ Барабинцы, народъ Татарскаго поколѣнія. Русскія селенія на сей степи заведены около 50 лѣтъ съ тѣмъ предметомъ, дабы продолжить прямую дорогу до Томска, и симъ посредствомъ всегдашнее Россіи съ Сибирью удобное сообщеніе; а по тому при заведении сихъ селеній паче обращаемо было вниманіе на то, дабы большія между ими пространства не лежали пустыми, нежели на естественное положеніе и другія выгоды, необходимо нужныя для жилища.

Безопасность проѣзжающихъ требовала того. Сему предмету всемъ прочимъ пожертвовано; а отъ сего вышло, что не вездѣ находятся тѣ выгоды, кои служатъ подпорою благосостоянія крестьянскаго. Ежели бы захотѣли въ стороны подаваться отъ проложенной дороги, то нашли бы мѣста удобныя для поселенія. Самое прибыльное упражненіе поселянъ хлѣбопашество и скотоводство; но послѣднее, особливо лошадей, останавливается падежомъ. Здѣшніе горностаи считаются въ числѣ лучшихъ. Каинскій уѣздъ дѣлится на 2 частныхъ Коммиссарства: на Спасское и Убинское»

В кн.: Зябловский Е.Ф. Землеописание Российской Империи для всех состояний. 1810.
Том 5, стр.57-58.

Труд по землеописанию Российской Империи был составлен Евдокимом Филипповичем Зябловским (1763—1846) — русским профессором статистики. В 1788 был он отправлен на службу учителем Народного училища в Колывань, откуда на собственные скудные средства разъезжал по разным местам Колыванского наместничества и составлял их описание.

Снова Каинск и Барабинск - в словаре Брокгауза и Эфрона за 1914 год:

"Каинскъ — ст.(анция) Сибирской ж. д., въ 12 вер.(стах) отъ гор. Каинска Томской губ. Около ст. Поселокъ съ 10 000 жит., въ 2—3 вер. еще 2 поселка: Новочеркасскій (Новочерновскiй - мое ) и Новопокровскій — съ тысячнымъ населеніемъ. Въ 1909 г. со станціи отправлено 1323 тыс. пд.* грузовъ, получено 1440 тыс. пд., отправляетъ станція преимущественно хлѣбъ, сливочное масло, кожу, шерсть, рыбу и проч.; получаетъ керосинъ, каменный уголь и проч.

Каинскъ — у.(ездный) гор.(од) Томской губ., на правомъ берегу р. Оми, прт. Иртыша, при впаденіи въ нее рч. Каинки, въ Барабинской степи. Въ 12 вер. отъ ст. К. Сибирской ж. д., съ которою онъ въ ближайшее время соединяется вѣткою. Возникъ, какъ слобода, перенесенная съ другого мѣста въ 1772 г.; черезъ 10 лѣтъ переименованъ въ у. гор. Тобольскаго наместничества, а въ 1804 г. сдѣланъ окружнымъ гор. Томской губ. Въ 1913 г. 9400 жителей, 4 правосл. и 1 катол. церкви, еврейскій молитвенный домъ, мужская и женская гимназіи, школы желѣзнодорожная, молочнаго хозяйства, 4 город. училища, 1 еврейская школа и 6 начальныхъ учнлищъ. Городской бюджетъ 44 500 руб. Городская больница на 50 кроватей, военный лазаретъ, образцовая сел.-хоз. ферма, метеорологическая станція, общественная библіотека; общества: попеченія о начальномъ образованін и молочныхъ хозяевъ; 6 сел.-хоз. складовъ; 3 ярмарки, съ оборотомъ 400 тыс. р.; торгуютъ преимущественно жировыми товарами. Промышленныхъ заведеній — 31, съ производительностью на 559 700 руб., большинство принадлежитъ къ числу мелкихъ кустарнаго типа; болѣе крупныхъ заводовъ (кожевенныхъ, винокуренныхъ, пивоваренныхъ)—8; 3 банка и ссудо-сберегательное товарищество; торговыхъ заведеній выше 100. Благоустройство примитивное, нѣтъ ни мостовыхъ, ни водопроводовъ. Населеніе занимается земледѣліемъ и торговлей, въ частности хлѣбной".

В кн.: Брокгауз Ф.А., Эфрон И.А., Новый энциклопедический словарь. 1914 г. Том 20, стр.231.
* пд. - пуд (мера веса), 1 пуд = 16 кг.

Описание весьма подробное, вот только с численностью населения неувязка. К 1914 году общая численность населения Каинска и Барабинска едва превышала (а по другим данным - не превышала) 10 000 человек...

Очень увлекательно.... даже сказал бы, что душевно.. в музее был, здесь дополнилнительную информацию получил... край больших возможностей и истории... край, которым правит Функ - эта фраза венчает 300-летнюю историю...

В.А. появится на исторической арене в этих местах минимум лет через 90. Трудно сказать, совпали ли годы его правления с периодом наивысшего расцвета Куйбышевского района, таких данных у меня пока нет. А вот по Каинскому уезду за 1913 год - год наивысшего расцвета Российской империи - есть, извольте ознакомиться:

Каинскій уѣздъ — въ зап. половинѣ средней части Томской губ. 67 500 кв. вер. (7 081 500 дес). Мѣстность ровная, низменная - гор. К. лежитъ на 100 м. ниже ур. м.; озеръ болѣе 1000; наиболѣе крупныя изъ нихъ въ южн. части уу.: Чаны, Сартланъ, Убинское, Зюзинское, Щучье и др. Чаны своей южн. долей принадлежать къ Барнаульскому у. той же губ. Изъ болотъ наиболѣе значительны: Иченское, Басаргинское, Омское и Шагарское. Всѣ водоемы занимаютъ около 50% общаго пространства уѣзда; Озера Каинскаго у. прннадлежатъ къ числу периодически пересыхающихъ. Многія изъ нихъ соленыя и горько-соленыя; крупныя озера изобилуютъ рыбой. Рѣчными водами уѣздъ чрезвычайно бѣденъ. Наиболѣе значительная р. Омь, прав. прт. Иртыша на Ю уѣзда (въ предѣлахъ уѣзда до 425 вер.). Сѣв. часть уѣзда орошается другнмъ прав. прт. Иртыша, р. Тарой (въ уѣздѣ около 200 вер.). На ЮВ уѣзда берутъ начало 2 прт. оз. Чаны—Чулымъ и Каргатъ.

Уѣздъ можетъ быть раздѣленъ на три части сѣв. — болотно-лѣсную, съ преобладающими подзолистыми почвами, среднюю — лѣсо-стенную, почвами карбонатно-луговыми и черноземными; юго-зап. часть уѣзда стенная, черноземная. Сѣв. часть богата лѣсами, образующими здѣсь сплошные массивы; средняя часть принадлежнтъ къ лѣсостепи, и лѣсныя насажденія разбросаны въ ней отдельными куртинами.

Въ 1913 г. въ К. у. было 377 800 жит. Большая часть сельскаго населения уѣзда прннадлежитъ къ крестьянамъ старожиламъ, не мало также и переселенцевъ изъ Европ. Россіи и др. частей Сибири. Кое-гдѣ сохранились и поселенія аборигеновъ — барабннскихъ татаръ, жнвущихъ вполнѣ осѣдло. Занятія населенія: земледѣліе, скотоводство и различные промыслы. Лошадей 242 100 головъ, въ томъ числѣ 168 500 — рабочнхъ; крупнаго рогатаго скота 371 300 и овецъ 306 200 головъ. Посѣвная площадь 253 600 дес. въ томъ числѣ подъ яровыми хлѣбами 251 000 дес. (150 000 дес. подъ пшеницей). Чистый сборъ всѣхъ хлѣбовъ въ 1913 г. — 14 174 200 пд. зерна. Избытки сверхъ потребленія — 939 000 пд.

Маслодѣльныхъ заводовъ 577 съ 284 отдѣленіямн, въ томъ числѣ артельныхъ заводовъ 128. Масла выработано 375 900 пд. (1913 г.). Рыболовствомъ занято 3,6 тыс. чел. Часть (3600 чел.) сельскаго населенія уходитъ на приисковыя работы и на суда. Промышленныхъ заведеній 2893, на 2 806 000 руб. производительности и съ 3224 рабочихъ; большинство заведеній мелкія кѵстарныя. Ярмарокъ 28, съ оборотомъ 2 905000 р. Сельскихъ кредитныхъ учрежденій — 31. Сельскихъ больницъ — 6. Въ вост. направленіи его южн. трети уѣздъ прорѣзывается Сибирской ж. д., на 350 вер. Отъ одной изъ станцій ея — гор. Татарска, расположеннаго въ зап. части К. у., прокладывается жел. дор. на Ю къ гор. Славгороду въ Кулундинской степи Барнаульскаго у. Томской губ.

Въ предѣлахъ Каинскаго у., кромѣ гор. Татарска, насчитывается нѣсколько крупныхъ селеній: Спасское-Каргать, Убинское-Юдинское. Вблизи линіи Сибирской ж. д. 2 курорта при соляныхъ оз.: Устьянковскій и Карачинскій.

В кн.: Брокгауз Ф.А., Эфрон И.А., Новый энциклопедический словарь. 1914 г.
Том 20, стр.231.

Еще одна памятная записка.

"Промеморія изъ Томской Воеводской Канцеляріи въ Томскій Алексѣевскій монастырь, къ заказнымъ дѣламъ, 1738 года, Генваря 16 дня.

Въ ней пишется, что «Томской Боярской сынъ Пановъ донесъ изъ Каинскаго и Убинскаго форпостовъ, въ которыхъ находится съ Томскими служилыми людьми для обережи отъ непріятелей, что въ прошлыхъ годахъ, по Указу Ея Императорскаго Величества, имѣлось въ нихъ изъ духовныхъ Священниковъ по одному человѣку, а нынѣ тутъ Священниковъ уже съ годъ не имѣется, а служилые люди бываютъ въ болѣзняхъ и имѣютъ опасеніе, чтобы имъ не помереть безъ покаянія. По чему всѣ и просятъ о присылкѣ въ форпостъ Священника.»

Воеводская Канцелярія, съ своей стороны, также проситъ объ этомъ опредѣленіи къ Каинскому и Убинскому форпостамъ кого ни будь изъ Священниковъ по принадлежности. Подписано Ceкундъ-Маіоромъ Степаномъ Угримовымъ."

В кн.: Чтения в Императорском обществе истории и древностей российских при Московском университете. 1867 г. Том 2, стр.110

Наивысший расцвет Куйбышевского района ещё впереди... я думаю... иначе смысл существования района теряется... зимой объездил все сёла Куйбышевского района - и ничего похожего на времена тёмного царизма не заметил... ни тебе мельниц в каждом селе, ни маслобоен... как шкуры правильно выделывать мало кто помнит - их выкидывают.. так что перспективы роста есть... но сначала нужно добраться до уровня производства ну хотя б уж не 1913, так хоть 1905 года... В.А. ох как придётся потрудиться в поте лица....

По поводу двух курортов авторы статьи немного загнули.
На озере Устьянцевском КУРОРТА не было.
Для лечения жители использовали целебные воды озера Устьянцевское.

Устьянцевское озеро со щелочно-глауберовой водой, близкой к водам Карлсбада, Францесбада, Ессентуки №4 для лечения желудочно-кишечных заболеваний. Приспособлений для купания нет. Квартиры больные снимают в крестьянских избах села Устьянцевского, расположенного вблизи озера. Хороший кумыс можно достать у татар и киргизов. Местность сухая, открытая, просёлочная дорога от станции Каинск до озера хорошая.

[Путеводитель по Великой Сибирской железной дороге. Под ред. А.А. Дмитриева-Мамонова и А.Ф. Здзярского. СПб. - Т-во Художеств. печ. 1900].

Десять лет спустя, «Памятная книжка Томской губернии на 1911 год» отмечает то же самое. И сегодня, 110 лет спустя мы то же самое и наблюдаем

Еще одно описание Каинска, сделанное в начале 1860-х гг.

«Каинск, окр. городъ Томской губернiи.

I. Городъ, подъ 55° 27' с. ш. и 36° в.д., въ 524 вер. къ з.-ю.-з. отъ Томска, при впаденіи рч. Каменки (Каинки - моё) въ Омь, на больш. сибирс. трактѣ, въ мѣстности болотистой и малонаселенной.

Въ небольшомъ разстояніи отъ нынѣшняго г-да, выстроена была въ 1722 г., для защиты барабинскихъ татаръ отъ калмыцкихъ князей и киргизовь, небольшая деревянная крѣпостца, подъ названіемъ Каинскій-Пасъ. Слобода, возникшая около укрѣпленія, и въ 1772 г. перенесенная на нынѣшнее свое мѣсто, въ 1782 переименована въ. у. г-дъ Тобольскаго намѣстничества, а въ 1804 г. приписана къ вновь учрежденной Томской г-іи.

Жит.(елей) въ г-дѣ въ 1823 г.было 1,625 д.(уш) об.(оего) п.(ола), въ 1835 г. 2,242, въ 1851 г. 2,724, въ 1862г. ч. ж. 3,300 д. об. п. (1,702 д.м. п.), изъ коихъ: купцовъ 132, мѣщанъ 1,687; остальные госуд. крестьяне и военн. сословія. Неправосл.: евреевъ 418 д. об. п., католиковъ 20. Евреи — ссыльные за контрабанду съ западно-европейской границы.

Городъ дурно отстроенъ, хотя имѣет правильныя и широкія улицы. Домовъ въ г-дѣ 405 (всѣ дерев.), церквей 2 (1 кам.), деревян. гостиный дворъ (34лавки), острогъ, 2 богадѣльни, больница и воен. лазаретъ, 3 училища, 2 еврейск. школы. Земли городу принадлежитъ 7,574 дес. (313 въ город. чертѣ). Доходъ г-да въ 1862 году 5,598 рублей. Въ Каинскѣ 13 заводовъ: салотопен., мыловарен. и свѣчн. 5, производившихъ въ1862 г. на 7,000 р., кожев. 2 на 5,550 р. и кирпичи. 5 (на 2,500), а всего на 12,800 р. Ремесленниковъ въ г-дѣ 37. Въ К. бываютъ еженедѣльно базары. Торгов. свидѣт. въ 1862 выдано 72 (27 купеч.), но торговля незначительна. Жители занимаются преимущественно хлѣбопашествомъ, скотоводствомъ и перевозкою товаровъ по сибирскому тракту.

(Gmelin, В., IV, 112; Палласа, пут., III, ч.2-я, стр. 9; FaIk, Beitr., I, 192, 292, Ст. об. Сиб., 1810, стр. 287; Мат. для ст., 1839, II, 59; Cottrel, Sibirien, II, 144; Simpson, vоу., 11, 411; G. Rose, R., 1, 498; В. П., отъ Ирк. до Москвы, ст. 80; Ж. M. В. Д., 1833, XIII, 23; Небольсинъ, оть Сиб. до Барн., стр.50; О. ст. Томс. г., стр. 95; Гагенмейстера, ст. об. Спб., II, 151, 566; Городс. пос, V, 220).

В кн.: Географическо-статистический словарь Российской империи. Том 2, стр.432

Каинск и Каинский уезд - описание, нравы и обычаи 100 лет назад.
Часть первая.

«За ст. Шадринской желѣзный путь выходить изъ предѣловъ Тюкалинскаго округа Тобольской губ. въ Каинскій округъ Томской губ.

Огромное гладкое пространство между Иртышомъ и Обью (между 56—63° с. ш.), прорѣзываемоѣ нынѣ Сибирской желѣзной дорогой, занимаетъ такъ называемая Бараба или Барабинскій край. Это обширная черноземная равнина со множествомъ мелкихъ озеръ и болотъ, промежутки между которыми покрыты въ сѣвѣрной ея части(восточныя части Тарскаго и сѣверныя Каинскаго окр.) смѣшанной лѣсной растительностью, а иногда и хвойными лѣсами, а въ средней, прилегающей къ рельсовому пути — оазисами мелкаго дровяного березняка (колками) въ перемежку съ луговой степью. Въ своей южной части лѣсостепная Бараба постепенно утрачиваетъ лѣсную растительность и незамѣтно сливается съ почти безлѣсной Кулундинсхой степью будучи покрыта необыкновенно высокимъ, пестрѣющiмъ яркими красками цвѣтовъ «большетравьемъ». Монотонный, хотя и своеобразный видь природы сопровождаѣтъ путника по этому краю: по обѣимъ сторонамъ разстилается на безконечную даль обширная травянистая равнина, среди которой кучками, нерѣдко сливающимися на горизонтѣ въ сплошной зеленѣющій поясъ, разбросаны нѣбольшія рощицы изъ березы, осины и тальника; мѣстами среди травы блеститъ зеркальная поверхность озеръ или выдѣляются изъ общей зелени солончаки своей темной и сѣрой массой, а иногда бѣлые какъ снѣгъ. Нѣсколько десятковъ лѣтъ тому назадъ Бараба была покрыта гораздо гуще березовымъ строѣвымъ лѣсомъ, но мѣстныѣ жители, пуская весной палы для очистки своихъ полей отъ сухихъ травъ, безжалостно истребили ихъ.

Главный элѣментъ населѣнія составляюгь русскіѣ, но среди нихъ въ отдѣльныхъ поселкахъ живутъ и татары, и киргизы. Поселки строятся обыкновенно въ одну линію и весьма тѣсно: бѣрезовыя избы съ земляными крышами, а иногда и совсѣмъ безъ послѣднихъ — безо всякой необходимости громоздятся одна на другую; всѣ надворныя постройки состоять изъ амбара, навѣса и огорожѣннаго частоколомъ, открытаго сверху загона для скота; дворы и улицы вслѣдствіѣ того, что навозъ никогда не убирается, грязны и смрадны и нерѣдко обращаются въ сплошное навозное болото; но это не мѣшаетъ впрочемъ поддерживать чистоту внутри жилищь. Въ селеніи не видно ни одного деревца, ни кустика; только татарскія деревни почти все безъ исключенія расположены около рощъ, тщательно ими сохраняемыхъ. Барабинцы (татары) — мужчины представляютъ собой народъ крепкій и статный, тогда какъ женщины малорослы, тщедушны, со скуластыми, плоскими лицами; толстые губы окаймляютъ огромный чернозубый ротъ; носъ небольшой, сильно вздернутый кверху. Домовитостью они не отличаются, хотя особыхъ неудобствъ отъ этого барабинцы, кажется, не видятъ.

Жители Барабы все — большіе любителя чая, который вполне заменяетъ имъ иногда прочее варево. Самоваръ подается на столъ разъ 5—6 въ день. Чай пьютъ съ хлебомъ, обмакивая его въ растопленное коровье масло и въ толченый зеленый лукъ; зимой къ чаю подаютъ картофель, грибы, квашеную капусту и соленые огурцы. Хлебъ едятъ пшеничный. Несмотря на обиліе рогатаго скота, свежее или соленое мясо употребляется не такъ часто, какъ можно бы ожидать; варево если варятъ, то съ рыбной приправой илн съ грибами. Все барабинцы, за исключеніемъ притрактовыхъ селеній, промышлявшихъ до последняго времени извозомъ, — хлебопашцы; темъ не менее далеко не у всехъ хватаеть своего хлеба на годъ, и добрая половина населенія бедствуетъ, находясь въ неоплатныхъ долгахъ у соседей-кулаковъ. Въ виду отсутствія домашняго приготовления холста и суконъ они больше тратятъ на одежду и, нужно сказать правду, много пропиваютъ (для выпивки иногда продается последній скотъ или хлебъ). Но главная причина несостоятельности барабинца — это его лѣнь; широкій земельный просторъ и вообще сравнительно богатая природа избаловали его и отучили отъ серьезнаго труда. Скотоводство при обширномъ раздолье луговъ требуетъ немного труда, а между темъ доставляетъ главные продукты сбыта (мясо, сало, масло, щетину и кожи), но и оно ведется кое-какъ („заготовлю корма—ладно, а не то и сами прокормятся»), и скотъ действительно зачастую самъ добываетъ себе кормъ изъ-подъ снега. Редкій барабинецъ целое лето занимается земледеліемъ; весной сеетъ и боронитъ самъ, но для уборки хлеба и сева подыскиваетъ поденщиковъ изъ ссыльныхъ или обедневшихъ соседей или новоселовъ, а самъ домоседничаетъ за чаемъ.

Особенно избаловано возможностью легкой наживы притрактовое иаселеніе, занимавшееся съ давнихъ поръ извозомъ, дворничествомъ и иногда легкимъ грабежомъ товаровъ. Смелое, дерзкое и нахальное притрактовое барабинское населеніе во время усиленнаго передвиженія по Московскому тракту не стеснялось обрезывать тюки съ воэовъ и дровенъ и драло, где можно, немилосердно съ проезжающихъ, причемъ все такимъ образомъ „благопріобретенное" конечно шло на пропой, но долговъ не было. Теперь пришла пора расплачиваться за старые грехи, и вместо легкихъ притрактовыхъ промысловъ, убитыхъ железной дорогой, приниматься за заброшенное земледеліе. Единственный способъ справить праздникъ у местнаго населенія—это многодневное пьянство, въ которомъ принимаютъ горячее участіе и женщины; обычный конецъ его—генеральная драка. У бабъ есть свой бабій праздникь по окончаніи рубки капусты; этотъ подвигъ они считаютъ долгомъ праздновать недельнымъ пьянствомъ и целыми днями съ песнями разъезжаютъ по улицамъ. Такимъ же образомъ они заканчиваютъ и другую свою работу—трепанье льна. Здешнія женщины сравнительно довольно набожны и часто посѣщаютъ церковь, но видеть въ церкви мужчинъ—большая редкость (многіе не бываютъ въ церкви по 10 и болѣе летъ).

Легкость нравовъ и неразборчивость въ сердечныхъ отношенiяхь въ кругу здешняго крестьянства являются причиной большого распространения заразныхъ болезней. Той же свободой отношеній между молодежью объясняется и тоть фактъ, что крестьяне выбираютъ себе женъ непременно изъ другого поселка: „зазорно жениться на своихъ девкахъ, — ихъ всякъ знаетъ"; неудивительно, что и на второй день свадьбы редко приходится свахамъ разъезжать по улицамъ, размахивая снятой съ молодой рубашкой, и восхвалять ее и родителей, а чаще приходится слышать песни скабрезнаго содержанія, выражающія укоры родителямъ новобрачной и насмешки надъ молодыми. Невестѣ здесь ничего не приносятъ въ приданое; наоборотъ, женихъ делаетъ подарки родителямъ молодой деньгами, а ей — вещами (обычай наверно заимствованъ отъ аборигеновъ Сибири). Въ Барабе легко смотрятъ на незаконныя сожительства, и здесь существуютъ такъ называемые „общинные", т. е. разрешенные обществомъ браки. Дети отъ такихъ невенчаныхъ браховъ считаются между крестьянами прижитыми въ законе. Здесь по всей вероятности сказалось вліяніе старообрядцевъ-безпоповцевъ, которыхъ много въ Барабе.

Настоящимъ бичомъ для придорожныхъ селеній Барабы является «шпана» — многочисленный контингентъ бродягъ-ссыльныхъ, пользующихся всѣмъ, что плохо лежитъ. Особенно безцеремонны они во время зимнихъ холодовъ, когда, забиваясь въ бани, они подолгу живутъ тамъ незваными гостями; крестьяне, боясь ихъ самоуправствъ и поджоговъ, не только не трогаюгь своихъ временныхъ жильцовъ, но приносить къ банямъ хлѣбъ, молоко и масло,—иначе начнутъ исчезать гуси, куры и поросята. Если бродягѣ надоѣли пѣшія хожденія, онъ бѣрѣтъ въ полѣ чужую лошадь и совершаетъ путешѣствіе, пока обѣзсилѣнное отъ бѣзкормицы животное не падѣтъ на дорогѣ. Не желая подвергать свое существовало зимнимъ невзгодамъ, „шпана" чаще заявляеть мѣстному начальству, что онъ ушелъ съ мѣста приписки: и того оказывается достаточно для того, чтобы бродягу задержали и посадили въ острогъ, чего онъ только и желалъ, такъ какъ его тамъ обуютъ и одѣнутъ въ казенное платье, и такимъ образомъ цѣлую зиму онъ будѣтъ въ теплѣ и сыть, а весной, когда по этапу его доставятъ на мѣсто приписки, онъ сбудетъ казенное платье и, пріобрѣтя мѣшокъ для сбора подаянія, котелокъ и прочіѣ доспѣхи бродячей жизни, снова пустится въ безцѣльное странствованіѣ. Нерѣдко встрѣчаются съ бродягами и женщины, отъ семьи и мужей пошедшія за бродягой; когда возлюбленный иачнѣтъ тяготиться ею, какъ лишнимъ ртомъ, то въ лучшѣмъ случаѣ бросаѣтъ на произволь судьбы, а иногда и прикончитъ съ ней при помощи своего дорожнаго ножа. Но къ ссыльному барабинцы уже присмотрѣлись и съ тѣмъ горемъ, которое причиняѣтъ бродячій элѣмѣнтъ, обтерпѣлисъ.

Настоящими своими врагами теперь они считаютъ переселенцевъ, чѣрѣзъ которыхъ идетъ „утѣсненіѣ" въ зѣмельныхъ угодьяхъ. Свои права на привольную сибирскую землю они основывают на томъ, что „дѣды взяли ее у нехристя, и много погибло нашихъ сородичей, пока не выгнали „смердячихъ" (татаръ). Мы собственники, а не шпана какая-либо или самоходы, которые заѣли Рассею, а нынѣ напущаются на наше добро". Горько обижаясь на „утѣсненія", барабинецъ увѣренъ, что это продѣлка чиновника, а когда слухъ дойдетъ до царя, то онъ прикажетъ министрамъ надѣлить ихъ землей съ кабинетской дачи (Алтайскаго округа). Здѣшніе переселенцы невыгодно отличаются по внѣшнему виду отъ старожиловъ; въ ихъ жилищахъ больше грязи и нечистоты; только насмѣшки со стороны старожиловъ мало помалу начинаютъ пріучать пѣреселѣнцевъ къ нѣкоторой чистоплотности. Лапти и одежда изъ домотканика даютъ поводъ франтоватому сибиряку обзывать переселенца „лапотникомъ" и „синюшникомъ". Большая грамотность, по сравненію съ сибиряками, большая рѣлигіознооть, нравственность и знаніе ремеселъ иногда составляють выгодно отличающія переселенца качества.

Крестьяне изъ сѣверной половины Европейской Россіи вообще легче устраиваются въ Сибири, въ то время какъ южане примѣняются къ мѣстныиъ условіямъ медленно. Особенно имъ не нравится отсутствіе фруктовыхъ деревьевъ и такихъ огородныхъ овощей, какъ арбузъ, тыква и пр., не растущихъ въ Западной Сибири.

В кн.: Россия: Полное географическое описание нашего отечества: Настольная и дорожная книга для русских людей. 1907 г.
Том 16. Раздел III. Замечательные населенные места и местности. Западная Сибирь, стр.448-450

Часть вторая.

«Возвращаемся къ Сибирской желѣзной дорогѣ. За ст. Шадринской, уже въ предѣлахъ Каинскаго округа Томской губ. находится на ней ст. Татарская, расположенная въ 1 1\2 в. отъ одноименнаго селенія и представляющая собой торговый пунктъ съ оборотомъ въ 90 т. руб. при 10 предпріятіяхъ, изъ котораго значительная доля падаетъ на торговлю мануфактурой. Близъ станціи Татарской въ полосѣ отчужденія выстроена деревянная церковь. При церкви имѣется домъ для пріѣзжающихъ прихожанъ, домъ для причта и церковно-приходская школа. При станціи выстроенъ врачебно-питательный переселенческій пунктъ съ бараками на 300 человѣкь преимущественно для переселенцевъ, водворяющихся въ Каинскомъ округѣ, и складъ для земледъльческихъ орудій. Въ районѣ вліянія станціи находится до 15 селеній съ 10 тыс. душъ об. п., расположеныхъ въ благопріятной местности для веденія сельскаго хозяйства и скотоводства. Поэтому станція грузитъ до 300 т. п. земледѣльческихъ грузовъ и сверхъ того отправляетъ немало живности въ Петербургъ и Москву.

Въ чѣртѣ этого района находятся маслодѣльные заводы Маріупольскихъ, Радина, Сосновскаго, Попеля и Вейса, выдѣлывающіѣ въ годъ до 15 т. п. сливочнаго масла. Къ югу отъ станціи до оз. Чановъ тянется рядъ значительныхь торговыхъ селъ. Такъ, с. Курганское, съ общимъ оборотомъ въ 75 тыс. рублей, главнымъ образомъ сбываѳтъ масло мѳстнаго производства. Казаткульское (оборотъ 85 т. р.) торгуетъ мануфактурнымъ товаромъ и виномъ, Кулында (оборотъ 250 тыс. р.) имеетъ крупный оптовый складъ жировыхъ продуктовъ съ оборотомъ въ 200 т. р. и мануфактурную торговлю и Юдинское (оборотъ 160 тыс. руб.) ведетъ мануфактурную и винную торговлю.

За Татарской желѳзный путь достигаетъ ст. Карачей (952 в.), расположенной въ местности болотистой, окаймленной березовыми колками. Водой пользуются изъ близлежащаго озера. Около станціи образовался съ 1896 г. поселокъ Ново-Покровскій въ 300 д. об. п. изъ переселенцевъ Орловской губ. Всѳ женщины поселка занимались на родине плетеніемъ кружевъ, но на новыхъ мѳстахъ вслѳдствіе отсутствія сбыта ремесло не развивается. Въ районѳ вліянія станціи насчитывается 9 селъ и 13 деревень съ населеніемъ въ 25 т. д. об. п. съ 12 маслодѣльными заводами, вырабатывающими въ годъ до 10 т. п. сливочнаго масла. Густонаселенная, примыкающая къ станціи местность ежегодно доставляеть свыше 400 т. п. разнаго груза для отправки въ портовые города и на внутренніе рынки Имперіи — хлѣбъ въ зернѣ и муку (250 т. п.), мясо, рыбу, птицу битую и масло; грузы доставляются главнымъ образом изъ лежащаго къ сѳверу отъ станціи по Каинско-Тарскому тракту ряда торговыхъ селъ.

Къ юго-востоку отъ ст. Карачей въ 25 вѣрстахъ находится обширное озеро Чаны, самое большое изъ озѳръ Томской губ.(2.960 кв. верстъ, при наибольшей длинѳ 74 в. и ширинѳ 58 в.). Отлогіе берега озера поросли камышомъ и изобилують займищами и низкими лугами, чѳрѳзъ которые при половодьѳ озеро сообщается съ другими близлѣжащими мелкими озерами. На озѳрѳ много острововъ, частью заселѳнныхъ; на острова слетается большое количество лебедей. Озеро славилось прежде рыбой, но теперь его рыбное богатство несколько уменьшилось, и нѳкоторыя породы рыбъ совсѳмъ перестали въ нѳмъ ловиться; однако окунь и чебакъ попадаются еще въ изобиліи. Изъ озера ежегодно сбывается до 100 т. п. частиковой рыбы, частью поступающей для отправки на железную дорогу; значительная доля рыбы идѳтъ въ мороженномъ видѳ.

Наиболѳѳ значительные притоки озера Чановъ — p.p. Каргат и Чулымъ. Въ 15 вер. отъ ст. Карачей находится небольшое цѣлѣбноѣ озеро Карачинское (Татарское), лежащее въ открытой и сухой мѣстности. Озеро состоить въ вѣдѣнін управлѣнія государствѣнныхъ имущѣствъ; вода озера свѣтлая, горько-соленая и при употрѣПривет, конфетка!ѣніи внутрь производитъ разстройство желудка. Илъ, находящійся на днѣ озера, имѣѣтъ сильный сѣрнистый запахъ. Вода содержить въ себѣ примѣсь сѣрной, соляной и угольной кислотъ вь соѣдинѣніяхъ съ натріемъ, магніѣмъ, известью, каліѣмъ, амміакомъ и желѣзомъ. Въ илѣ кромѣ того обнаружен и аллюминій, кремневая и фосфорная кислоты и свободный сѣроводородъ. Летомъ больные здѣсь лѣчатся отъ ревматизма, венерическихъ и др. болѣзней, преимущественно накожныхъ. Озеро арендуется частнымъ предпринимателемъ. Больные помещаются въ устроѣнныхъ баракахъ, въ которыхъ имѣются до 50 номеровъ и при нихъ помѣщѣнія для горячихъ ваннъ и баня. Здѣсь же отъ татаръ можно пріобрѣтать и хорошій кумысъ. Вблизи озера расположена небольшая березовая роща съ разбитыми въ ней дорожками, но хорошаго лѣса нѣтъ. Благодаря удобному положенiю вблизи желѣзной дороги и нѣкоторым приспособленiям для купанья, курортъ привлѣкаѣтъ къ сѣбѣ съ каждымъ годомь все больше и больше посетителей.

За Карачами по желѣзной дорогѣ слѣдуетъ ст. Тебисская (996 в.). Местность здѣсь болотистая, и лѣтомъ наблюдаются частыя заболеваниія лихорадкой: вода озерная неудовлетворительнаго качества. Близь станціи начинаетъ образовываться поселокъ. Станція расположена въ 4 в. отъ одноіменнаго селенія (300 д. об. п.). Въ районѣ вліянія станціи насчитывается 4 села и до 10 деревень съ населеніемъ въ 9 т. д. об. п. Изъ прилегающаго района отправляется ежегодно свыше 100 т. п. разнаго земледельческаго груза на внутренніе рынки Имперіи. Въ верстахъ 30 къ юго-востоку отъ станціи въ с. Круглоозерномъ бываѣтъ значительная ярмарка съ 1 по 6 ноября (Козьмодемьянская).»

Там же, стр. 450-452