329-я сд в боях под Звенигородом |
Здравствуйте, гость ( Вход | Регистрация )
329-я сд в боях под Звенигородом |
10.7.2012, 12:49
Сообщение
#1
|
|
Мегаличность ▪▪▪▪▪ Группа: Пользователи Сообщений: 1353 Регистрация: 29.12.2008 Из: Дубна Московской обл Пользователь №: 4417 |
К вечеру 10 декабря 1941 года наше командование скрытно развернуло на фланге немецких войск свою ударную группировку, в состав которой входила и 329-я сд. 11-12 декабря наши войска прорвали слабую немецкую оборону на фронте Москвы-реки и стали развивать успех в сторону Локотни. 13 декабря в прорыв вошел знаменитый корпус Доватора.
Испугавшись окружения немцы оставили свои позиции у Звенигорода и Истры и спешно стали отходить на рубеж реки Рузы. Командир дивизии МАКОВЧУК Николай Матвеевич (01.09.1941 - 07.02.1942). «за рукоприкладство и невыполнение в срок ряда приказов» (из аттестации) был с должности снят и назначен командиром 17-й отдельной стрелковой бригады. http://voina.su/enc/people/?node=26861&...&card=31287 |
|
10.7.2012, 16:13
Сообщение
#2
|
|
Мегаличность ▪▪▪▪▪ Группа: Пользователи Сообщений: 1353 Регистрация: 29.12.2008 Из: Дубна Московской обл Пользователь №: 4417 |
В статье в газете "Правда" от 14 декабря 1941 командующий 5 армией говорит:
"11 декабря наши части начали новое наступление на своем участке. Мы отошли от шаблона и начали это наступление не в обычное для этого время суток и без предварительной артиллерийской подготовки. Этим была обеспечена внезапность нападения. Я лично видел, как в беспорядке, торопливо покидали свои позиции немцы. В с. Апарина-Гора я видел брошенные немцами второпях ведра, в которых варились к обеду наворованные у крестьян куры. 30 автомобилей, до 30 орудий, 10 минометов оставлено противником лишь на одном небольшом участке. В первый же день наступления противник был отброшен со своих позиций на северном берегу Москва-реки и вынужден отойти в леса". http://militera.lib.ru/propaganda/russian/...moskvoy/05.html Деревню Апарина Гора (Апариху) брала как раз 329-я сд. По нашим оперсводкам деревню удалось захватить только вечером 11 декабря в 20.40. По всей видимости дивизия сильно запоздала с развертыванием на исходном рубеже (по приказу это надо было сделать к 24.00 10 декабря) и вместо утра 11 декабря начала наступление только вечером, хотя по приказу она должна была быть к вечеру уже в районе Горбово в 10 км от Апарихи. Для наступления 329-й сд были приданы 136 ОТБ, 552 КАП, 28 и 35 ГМД ("катюши") http://www.etomesto.ru |
|
12.7.2012, 17:04
Сообщение
#3
|
|
Мегаличность ▪▪▪▪▪ Группа: Пользователи Сообщений: 1353 Регистрация: 29.12.2008 Из: Дубна Московской обл Пользователь №: 4417 |
"На хранении в ЦАМО в фонде 329 СД нет никаких документов, кроме дел военной прокуратуры, однако в фонде 5-й армии нам удалось обнаружить оперсводки штаба 329 стрелковой дивизии и штатно-должностное расписание управления и частей дивизии с пометками о судьбе офицеров ( ранен, убит). О рядовых красноармейцах и сержантах там информации нет. В донесениях о потерях 329сд, направленных в 5А и 33А у бойцов проставлены даты гибели не соответствующие порядку боевых действий указанному в оперсводках штаба дивизии. По информации боевых документов – 329сд на 17-00 14.12.1941 продолжала вести бой в Рузском районе на рубеже ю–в леса с-з Заовражье, Апальщино. На следующий день 329сд двумя полками к 15 часам 15.12.1941 вышла к окраинам Горбово, а один стрелковый батальон дивизии достиг опушки леса у деревни Паново. Утром 20.12.1941 полки 329сд форсируют реку Руза и займут деревни Сытьково и Старое, откуда будут контратакой немцев выбиты обратно за реку на восточный берег. С 20 по 25 декабря полки 329 сд будут еще несколько раз пытаться переправиться через Рузу на восточный берег и овладеть районом Сытьково-Старое, однако все попытки закончатся неудачей. По оценкам немцев потери нашей пехоты составят 40% личного состава, однако в советских документах о потерях 329сд при форсировании Рузы – ни звука. В кровопролитных боях на территории Рузского района, 329 стрелковая дивизия ( на 11.12.1941 в дивизии было около 12 тыс. чел. личного состава) потеряла трех командиров стрелковых полков: при штурме Колюбакино 12.12.1941 убит командир 1110 сп майор Алексеев, а на реке Руза убит командир 1114сп майор Котов и ранен командир 1112сп майор Серебряков. Сегодня нам точно известно только одно место санитарного захоронения 418 МСБ 329СД, что в лесу западнее 2 км деревни Коковино".
Эта информация раскопанная Евгением. http://www.pobeda1945.su/forum/3/topic/198 О майоре Алексееве (Командир 1110-го стрелкового полка 329-й стрелковой дивизии). Алексеев Михаил Иванович, родился в Симбирске в 1904 году. Майор, погиб в бою под Москвой 12 декабря 1941 года. Похоронен в с. Колюбакино Рузского района Московской области. http://pobeda.simbirsk.name/person/Alekseev_2150/ На фото с женой Евдокией Георгиевной. Информация с сайта www.zsuo.ru |
|
5.10.2012, 2:45
Сообщение
#4
|
|
Мегаличность ▪▪▪▪▪ Группа: Пользователи Сообщений: 1353 Регистрация: 29.12.2008 Из: Дубна Московской обл Пользователь №: 4417 |
Георгий Баженов. "Весь жар души", журнал "Смена" №1247, Май 1979
"Сейчас это может показаться странным, но до 1963 года никто из ветеранов 329-й стрелковой дивизии даже не знал о взаимном существовании, а с 1963 по 1970 год Алексей Антонович Кожарин отыскал уже около 100 ветеранов дивизии. Больше того, очень многим людям – родным и близким погибших – он помог найти могилы их отцов, братьев и сыновей, отдавших жизнь за Родину в боях под Москвой. Сотням воинов Алексей Кожарин – и только он – помог обрести заслуженные ими награды. Многим ветеранам помог найти их боевых друзей, встретиться через 30 – 35 лет после жестокого боя, который, как сами они считали, был для каждого из них последним... Может показаться, будто все эти годы Алексей Антонович Кожарин только тем и занимался, что искал однополчан отца... Нет, это не так, потому что вот уже 20 лет каждый день, несмотря на свой недуг, он идет на работу в Калачеевское учебно-производственное предприятие Всероссийского общества слепых и за эту свою работу награжден медалью «За доблестный труд». А все свободное время и все выходные дни без исключения отдает поиску ветеранов 329-й стрелковой дивизии. Поиск – это ежедневное и скрупулезное чтение документов, мемуаров, это постоянное составление бесчисленных писем, справок, непомерное напряжение зрения, а оно у Алексея Антоновича Кожарина приближается к нулю... И потому его поиск – это не просто огромная работа исследователя и следопыта, это настоящий подвиг. Подвиг солдата. Каждый год в подмосковном селе Колюбакино, разросшемся ныне в небольшой городок, на празднование Дня Победы собираются ветераны 329-й стрелковой дивизии. Это здесь, под Рузой, – у сел Никольское, Никифорское, Колюбакино, Апаринова гора, Локотня – получила свое первое боевое крещение «воронежская» дивизия. Это здесь, в Колюбакине, сожженном немцами дотла, 12 декабря 1941 года появились советские воины, и поэтому так торжественно, с такой теплотой и любовью встречают жители Колюбакина каждый год своих освободителей – ветеранов 329-й стрелковой дивизии. ...Вот и в этот раз в Колюбакино съехались ветераны дивизии. Их осталось немного, кто смог приехать на празднование 9 Мая, но каждый из них – частичка той великой освободительной силы, которая вернула Колюбакину саму жизнь. По традиции ветераны отправляются в парк Победы, который они заложили в день 30-лётия разгрома фашистской Германии. 329 дубков привезли они в 1975 году из Воронежской области и вместе с колюбакинцами посадили их в парке. И сейчас они ходят, осматривают дубки – как принялись они, прижились на обильно политой солдатской кровью подмосковной земле... А где-то в стороне склонился над «своим» дубком Алексей Антонович Кожарин. Нет отца, но есть память о нем, есть вот этот воронежский дубок, который уже принялся Жить, который пошел и пошел в рост и через годы вымахает в огромный раскидистый дуб. И мало кто знает, что это именно память Алексея Антоновича Кожарина о родном отце вызвала к жизни многое из того, что казалось давно исчезнувшим и забытым. И встречи ветеранов, и вот эти молоденькие дубки, и слова благодарности живым и мертвым героям 329-й стрелковой дивизии – все это врастает в жизнь благодаря сыновнему долгу, сыновней памяти Алексея Антоновича Кожарина. Память потомства – это вечная жизнь". http://smena-online.ru/stories/ves-zhar-dushi |
|
25.10.2012, 15:52
Сообщение
#5
|
|
Мегаличность ▪▪▪▪▪ Группа: Пользователи Сообщений: 1353 Регистрация: 29.12.2008 Из: Дубна Московской обл Пользователь №: 4417 |
Оказывается интереснейшие свидетельства можно найти в художественной литературе. Ветеран 329-й сд Ольга Кожухова, воевавшая в декабре 1941 года медсестрой, после войны стала известной писательницей, автором большого количества книг.
kojuhova_1.jpg ( 13,47 килобайт ) Кол-во скачиваний: 16 Ольга Кожухова с медалью за бои под Рузой и Можайском. Фотографировалась всегда в профиль, так как другая половина лица пострадала от ранения. В 1964 году она выпустила роман "Ранний снег", где описала по памяти свой боевой путь. Имена персонажей вымышлены, некоторые названия придуманы. Но после выхода в свет этого романа, писательница стала получать горы писем от своих однополчан, которые узнавали в героях романа себя, места боев и происходившие события. Я приведу один кусочек из книги "Ранний снег". В нем рассказывается как через 20 лет после боев под Москвой, в начале 60-х героиня романа решила съездить в найти могилу близкого ей человека: "Поздней осенью в один из выходных дней мы с Кедровым решили съездить в Кубинку, разыскать могилы моих товарищей по дивизии, а главное — могилу Дмитрия Ивановича Шубарова, комиссара второго полка. Мы идем пешком по проселку, среди подмосковных лесов... Я по этим ухабистым колеям, по глубокому снегу возила тяжелораненых и на каждой ямине, на каждом жилистом корне дерева, вылезающем из земли, замирала от ужаса: еще один такой толчок, еще одно сильное сотрясение, и вот этот погибнет, умрет, не доехав до госпиталя. А у этого рана откроется, станет кровоточить. Я и сейчас помню лица этих людей, каких я везла, и все повороты этой дороги, и все пни и колдобины... В Лихаревку мы пришли в полдень. Остановились на пригорке... Нам нужно было найти овощехранилище. Говорили, что могила Шубарова возле него. —Вот оно, — сказал Алексей Николаевич, показывая на длинное серое здание, выступающее из земли только верхними венцами сруба, крытое соломой, с высокой вентиляционной трубой. Двери овощехранилища были плотно прикрыты, на ржавых кольцах висел тяжелый амбарный замок. —Да, видимо, это. Другого тут нет, В наступлении бойцу не приходится возвращаться назад, в отвоеванные им места. За все годы войны и после победы я ни разу не побывала в этих краях, откуда начинала свой путь, в каких-нибудь пятидесяти километрах от Москвы. В молчании, медленным шагом мы обходим с Кедровым вокруг сруба. Ничего нет. Никаких могил. Я внимательно смотрю себе под ноги, оглядываюсь, изучая каждый всхолмленный бугорок, каждую овражинку и низинку. Нет, здесь нет ничего, что хотя бы отдаленно напоминало могилу. Все заросло, затопталось, заплыло, сровнялось с землей. Если и была здесь когда-то могила, то теперь и следа от нее не найдешь. Мы пошли по деревне, осматривая каждый цветник, огороды и каждую грядку: вдруг где-нибудь здесь, в самом неожиданном месте, и он. Нет, и здесь мы не нашли ничего. Но вот дом. На прогоне могила без надписи. Перед домом другая. На ней блеклые лиловые астры, какие-то чахлые стебли растений, давно уж отцветших, осыпающих семена в сухую, теплую землю. Но и здесь не написано кто. —Зайдем спросим? —Давай. Мы поднялись на крыльцо. Постучались. Дверь нам открыла молодая румяная женщина с расшитым кухонным полотенцем в руках. —Вам кого? — спросила она почему-то испуганно. Алексей Николаевич объяснил причину прихода. —Да. Это братская могила. Мой отец учитель, он смотрит за ней. Кто лежит? Не знаю. Я тогда еще маленькая была. Да вы погодите, сейчас отец придет, сам расскажет. В самом деле, кто-то грузно уже поднимался по ступенькам крыльца. Брякнула щеколда наружной двери. Вошел морщинистый, но крепкий еще седой человек с двумя ведрами воды. Он поставил ведра у входа, на лавку, вытер ладонью пот со лба и вопросительно поглядел на молодую женщину, на меня, на Кедрова. Пришлось снова объяснять: кто, зачем. —Да, — ответил учитель. — Это братская могила. Здесь девушки-врачи. Одни только девушки-врачи. Больше нет никого. Фамилий не знаю. —А там, на прогоне, кто похоронен? —Не знаю. Бойцы. А чьи они, кто, не знаю. Это мы после боя собирали трупы, закапывали. Документов у них уже не было. Все это мучительно слышать... Возвращались мы той же дорогой, мимо солнечных, хвойно-зеленых подмосковных лесов. Алексей Николаевич был задумчив, суров. Он шел небыстрой, но размеренной солдатской походкой, молчал. Я тоже молчала. Вскоре лесная дорога нас вывела к крутому, обрывистому берегу Москвы-реки, и я вдруг замедлила шаг и встала, припоминая. Кедров тоже остановился, закурил. Мы сели передохнуть на самом бугре, под высокой сосной, разглядывая речную долину, колхозные пашни, чернеющие сквозь желтизну березняка, побуревшую траву лугов и крыши далекого, невидимого отсюда села с облупленной колокольней церкви. Да, именно оттуда, с колокольни, и бил вражеский пулемет, о котором говорили раненые, когда я везла их ночью в санях. Здесь бойцы шли в атаку по белой реке, обходя дымящиеся полыньи, пробитые в толще льда немецкими минами и снарядами. Почти у самого берега они зарывались в снег, и потом многие не встали, а так и остались лежать на льду. Где могилы этих бойцов, как их найти? Неужели и следа на земле не осталось от тех людей, которые отдали жизнь за эти высоты? В той деревне, где мы только что были, люди живут так, как будто здесь никогда и не было войны. Их заботят дрова, керосин, огород: привычное круговращение обыденной жизни, извечные хлопоты мирного человека. Но, может быть, те, что погибли на льду Москвы- реки, и сражались за это, чтобы вот так размеренно, мирно и шла вся эта извечная суета: дрова, керосин, огород и корова? Может, только во имя этого люди и гибли, чтобы мы вернулись к обыденной жизни и забыли все, что было? Нет, я не хочу этому верить! История не должна повторяться. Наше счастье окуплено кровью многих людей. Мы должны это помнить. Забвение есть беспечность". Сообщение отредактировал Леонид - 25.10.2012, 15:53 |
|
1.11.2012, 18:22
Сообщение
#6
|
|
Мегаличность ▪▪▪▪▪ Группа: Пользователи Сообщений: 1353 Регистрация: 29.12.2008 Из: Дубна Московской обл Пользователь №: 4417 |
Наградной лист Кожуховой Ольги Константиновны. В боях зимы 1941/42 за Колюбакино, Рузу и Можайск - медсестра 418 мсб 329 сд.
|
|
1.11.2012, 19:55
Сообщение
#7
|
|
Мегаличность ▪▪▪▪▪ Группа: Пользователи Сообщений: 1353 Регистрация: 29.12.2008 Из: Дубна Московской обл Пользователь №: 4417 |
После боев под Можайском 329-я сд будет выведена из состава 5-й армии и войдет в 33-ю армию Ефремова. Весной 1942 года 33-ю армию и ее командарма ждет трагическая судьба окружения и гибели. 329-я дивизия окажется разрезанной на две части. Все стрелковые полки окажутся в окружении вместе с 33-й армией, а тылы и артполк окажется вне этого кольца и уцелеют. Уцелеет и медсанбат, где в то время служила Ольга Кожухова, которая потом опишет в своей книге эти трагические события.
После снятия с должности командира дивизии Маковчука, новым комдивом станет Андрусенко Корней Михайлович. Андрусенко окажется в окружении вместе с основной частью дивизии. Вот что написано об этом в Википедии: "В 1942 году, 329-я стрелковая дивизия, которой в то время командовал полковник Андрусенко, попала в окружение. Предложение о капитуляции на почётных условиях Андрусенко отклонил и решил прорываться из окружения. После перехода линии фронта был осужден указом военного трибунала № 411 от 6 апреля 1942 г. и приговорен к расстрелу «за бездеятельность при выходе дивизии из окружения». Однако определением N 02028-9029 Военной коллегии Верховного суда СССР этот явно поспешный приговор был заменен на «10 лет лишения свободы с отправкой в действующую армию» в звании майора". Впоследствии командуя полком за форсирование Днепра он получит звание Героя Советского Союза. |
|
Текстовая версия | Сейчас: 1.11.2024, 6:18 |