IPB

Здравствуйте, гость ( Вход | Регистрация )

 
Ответить в данную темуНачать новую тему
> Что делать в случае войны?, За Родину!.. как в 1941-м...
Петрович
сообщение 18.6.2011, 22:39
Сообщение #1


Главный модератор форума


Группа: Супермодераторы
Сообщений: 7647
Регистрация: 16.6.2006
Из: УѢздный городъ N
Пользователь №: 21



У парней вот здесь - http://pikabu.ru/story/chto_delat_v_slucha...161936#comments - уже сложились определённые мнения...

"Периодически как хомячки в жэжэ, так и люди достаточно бывалые в реале, высказывают одну и ту же мысль.
Типа, "если на эту страну нападут, то ей п..ц, никто за нее воевать не будет, армия в развале, воевать некому, народ будет сидеть и ждать".
Это настолько заe..ло, что я решил высказатся.

Мой дорогой друк.
Позволь мне обрисовать тебе подобный расклад.
Вот допустим, НАТО нанесло первый удар. Частью ядерный, но, в основном - нет.
Ну наши там вяло в ответ, получилось плохо, танки переходят границу, передовые части опрокинуты, смяты, частью уничтожены, бегут на восток. Сопротивление минимальное, "Абрамсы" прут на Москву.
Вот тут начинается некоторое расхождение между представлениями хомячков и реальностью.
На самом деле, когда подобная тема осознается где надо, случится следующее.
В твою дверь позвонят.
Открыв ее, ты увидишь похмельного мента, еще более похмельного лейтеху и пару солдат.
Тебе вручат повестку, и скажут, что приказом Верховного главнокомандующего ты призван на военную службу. И должен собрать вещи и выйти из хаты прямо сейчас, иначе тебя арестуют.
Понимая, что их больше, и они вместе сильнее, ты подчиняешься, и одетый во что попало, с парой смен белья и носков выйдешь во двор.
Там будет стоять автобус. Старый и покоцанный. Или два.
В нем будут сидеть твои соседи - те самые, которых ты каждый день видел на парковке, когда приходил туда за своей "Короллой" утром.
Вас свезут в ближайшую учебку. Они сейчас не считаются учебками, но восстановить недолго.
Правда, в казармах будет не хватать окон, и укрываться ночью придется матрасом, но это не смертельно.
Тебя наскоряк обучат. Ты выроешь пяток-другой окопов "в рост". Отстреляешь три-четыре сотни патронов из АК, несколько десятков раз кольнешь штыком иссохшееся чучело.
Кинешь муляж гранаты. Раз десять.
Один раз тебе придется бежать по полю под взрывы петард, на ходу стреляя холостыми.
Потом тоже самое ты сделаешь ночью, под висящими в небе осветительными снарядами - не до конца понимая, что ты делаешь.
Там, правда, будут парни, которые сделают по два десятка выстрела из граника. Но ты - нет.
А потом Вас погонят на войну.

Такие, как ты, в условленном месте встретят других - которые стреляли из пушек, вытащенных со складов хранения - на одной из них ты увидишь клеймо "1956".
Потом подтянутся третьи - у них будут конфискованные на "гражданке" КамАЗы и ЗиЛы, которые наспех кисточками перекрасили в оливковый цвет.
Среди Вас будут ходить старшие командиры - кадровые, которых прислали вами командовать, и когда тебе удастся увидеть какими глазами они смотрят на тебя, ты будешь видеть страх и жалость.
Рядом будут такие мобилизованные, которые уже тянули срочную, и ты с жадностью будешь выспрашивать у них обо всем подряд, инстинктивно понимая, что не знаешь того, что тебе необходимо для выживания.
У тебя будет обшарпанная стальная каска - не такая, которую ты видел по телеку до войны.
У тебя не будет броника - на тебя его просто не хватит. У тебя будут кирзачи вместо ботинок. Но хоть тебе не советская форма достанется - среди вас будут и те, кому выдали шинель, а может и галифе.
В последний день приедет хмурый седой генерал с толстым животом. Он вручит вашему командиру знамя, скажет, что теперь вы все - 105-я мотострелковая бригада, и должны гордо нести это имя. Он надеется, что Вы выполните свой долг.
Регулярная армия, где были настоящие танки и настоящие солдаты, у которых были нормальные кевларовые каски и ботинки, уже погибла, кроме вас никого нет.
Утром Вам дадут противотанковые средства - кому повезло, одноразовые РПГ, тебе старые и тяжелые противотанковые гранаты, две штуки.
У системного администратора, который будет следующим в списке после тебя, вообще будет карабин СКС вместо автомата. И он такой будет не один.
Потом Вы на своих реквизированных грузовиках, таща на буксире старые пушки выйдете в район развертывания.
Соседние колонны разбомбят, и ты увидишь сгоревшие машины и трупы, но вы успеете развернуться на местности и окопаться.
Вам дадут водку, и вы будете по очереди прикладываться к сивушной бутылке, потому, что вам забыли выдать кружки.
А дальше ваше с миру по нитке собранное воинство будеть останавливать орды высокотехнологичных танков, роботов, вертолетов, и самолетов. Вокруг будет огненный ад, в последнюю секунду перед первым взрывом на твоих позициях ты с ужасом наконец-то осознаешь, насколько враг сильнее.
А потом они перейдут в атаку, и ты будешь останавливать их своим автоматом и парой гранат. А сисадмин - карабином и одной гранатой. И будет казаться, что все.

И знаешь, что парень?

Ты их остановишь. Да, да, это ты именно и сделаешь, а потом ты еще раз их остановишь в другом месте, а потом ты погонишь их обратно, и помяни мое слово, воткнешь флаг в развалины их столицы.
А если тебя убьют, то это сделает сисадмин. А если его тоже убьют, то тот, похожий на ублюдка типок, который продавал телефоны в магазине напротив. А если его убьют, то тот ублюдок, которого ты пиз..ил за то, что он ссыт в подъезде. Если не ты, то кто-то из них сделает это обязательно.
Просто потому, что их НАДО будет остановить, потому, что в тот день, когда их не остановят, Вселенную накроет тьма, потому, что это будет конец человечества. Потому, что это будет конец всего вообще.
Ты вспомни, их всегда останавливали. При том, что они всегда были сильнее. И в этот раз эта честь выпадет тебе, хомяк.
Потому, что больше никого нет.
Удачи.

ЗЫ. Это, конечно, аллегория, СКС дадут вряд ли, АК полно, а РПГ-7В встречается чаще, чем одноразовые "Мухи", но главное в том, что суть показана верно. Я в Чечне на разных людей насмотрелся: и на уличных хулиганов, и на "ботаников", которые и драться то никогда не дрались, и на обычных парней. Да много на кого. И подавляющее большинство (кроме малого числа трусов) нормально тянуло тяжелую солдатскую лямку на войне.

ЗЗЫ. Если кто не понял, то этот пост о силе внутреннего духа, осознании общности, патриотизме. А не о количестве автоматов на душу населения и превентивности применения ЯО.

http://twower.livejournal.com/499548.html, ну и там дальше каменты...

(с) сперто в инете один в один
Перейти в начало страницы
 
+Цитировать сообщение
scorp5471
сообщение 18.6.2011, 23:23
Сообщение #2


Активист


Группа: Пользователи
Сообщений: 117
Регистрация: 29.8.2010
Пользователь №: 4855



Сильно... +
Перейти в начало страницы
 
+Цитировать сообщение
viktorin
сообщение 19.6.2011, 16:14
Сообщение #3


Человек-легенда


Группа: Пользователи
Сообщений: 4917
Регистрация: 5.1.2009
Пользователь №: 4419



Цитата(Петрович @ 18.6.2011, 22:39) *
Если кто не понял, то пост о силе внутреннего духа, осознании общности, патриотизме. А не о количестве автоматов на душу населения и превентивности применения ЯО.

Самое главное на мой взгляд это осознание, осознание наступившей действительности! Кто если не ты!? Что будет? Что ждет страну, твоих близких - жен, детей, матерей? Кто ты есть? И, все остальное уходит на второй план. Но, исходя из опыта Великой Отечественной делаю вывод, что больше проблем врагу делали именно подготовленные солдаты, сильные, выносливые. Вспомним 40 гвардейскую сд под Сталинградом. Дивизия сформирована была из десантников, которые постоянно навязывали гитлеровцам штыковые атаки. Были там и наши земляки, но к сожалению пока у меня только общие сведения. Всего объять сразу невозможно.
Перейти в начало страницы
 
+Цитировать сообщение
zsv
сообщение 5.7.2011, 23:33
Сообщение #4


Тайная личность


Группа: Пользователи
Сообщений: 5
Регистрация: 21.1.2009
Пользователь №: 4426



Война уже идет.
http://via-midgard.info/12313-bitva-pri-sa...-kavkazcev.html
Перейти в начало страницы
 
+Цитировать сообщение
Петрович
сообщение 6.7.2011, 7:27
Сообщение #5


Главный модератор форума


Группа: Супермодераторы
Сообщений: 7647
Регистрация: 16.6.2006
Из: УѢздный городъ N
Пользователь №: 21



Еще немного - как это будет и чем закончится.

Хватов В. В.
Третья мировая война. Вторжение. Роман.

... Я пристроился в углу на коробке из-под тушенки и попытался вникнуть в суть разговора.
- Ты не юли, ты мне прямо ответь, как оно так получилось? - горячился Паника. - Где все наши суперсовременные бригады быстрого реагирования? Где наше новейшее вооружение? Где ракеты, самолеты? Это же все было. Ракеты летали, самолеты пятого поколения в войска поступали. Я видел...
- Телевизор меньше смотри.
- Сразу видно, не служил. - Оборвали Стаса с нескольких сторон.
- Не, ну а правда? - Не унимался он. - Куда все делось?
- Никуда не делось. - Вздохнул Триплекс. - Как маршировали каждое девятое мая по Красной площади вместе с американцами, так, поди, и маршируют эти бригады. И что самое смешное, опять вместе с американцами. Нафига им воевать, если итак неплохо кормят?
- Это точно. - Подтвердил Скорый. - Когда я в июне собирался дернуть на восток, предложил своему корешу пойти вместе, а он меня спрашивает, на фига? За что, говорит, под пули подставляться? За вышки и нефтепроводы? Так не мои они, никоим образом. За стометровые яхты и виллы? Так нет их у меня.
- Я ему, дурень, ведь и сам и дети твои вечно на иностранного дядю пахать будете. А он мне, а я итак всю жизнь ни них пашу. Кому, говорит, думаешь вон сигареты "Ява" в твоей руке принадлежат, и кто деньги со счетов за электричество снимает? Нас десятилетиями имели всей толпой и сейчас имеют. Что изменилось-то? Я так и не нашелся, что ему ответить.
- Дурак твой кореш, Скорый. - Возразил Баклажан. - Мы им тут как рабочая сила на хрен не нужны. Хилые, болявые. Жрать привыкли помногу, работать разучились. Сейчас нагонят тех же таджиков поболе, а над ними кавказцев поставят, чтобы охранять. На кнопки жать и в компьютер глазеть всяких поляков да эстонцев пригласят. Ни на меня, ни на тебя, ни на твоего кореша у них планов нет.
- Это понятно...- хмыкнул Скорый.
- Тебе оно, может, и понятно, а большинству нет. - Подключился к разговору Триплекс. - Чтобы народ поднять, нужна идея, а где она? Ну, допустим, отобьемся мы? Опять москвичи расползутся по офисам, чурки по рынкам, а эффективные менеджеры продолжат сливать, что еще не слили, и продавать, что еще не продали? - При этих словах Триплекс посмотрел в мою сторону, будто это я тот самый эффективный менеджер.
Хотя понятно, мне, как представителю Нерезиновой на роду написано отдуваться за всех, кто там жил до войны.
- Такого больше не будет. - Уверенно возразил Баклажан. - Всю эту шушеру мы погоним прелестными вениками из страны, а кто замараться успел, тех к стенке поставим.
- Ну, допустим, а дальше что? - Не унимался Триплекс. - Фабрики рабочим, землю крестьянам? Так на это больше никто не купится. Нет идеи. Идеи нет. Народ и раньше до войны друг на друга волком смотрел, а сейчас и подавно все по норкам сидят.
- Во-первых, их из этих норок-то скоро всех повыковыривают. - Продолжал спорить Баклажан. - Не отсидятся. А во-вторых, как тебе такая идея - стоять за своих? Блин. Я не политик, красиво говорить не умею, но почему обязательно идти за коммунистами, демократами, националистами? Слово "патриот" затерли и изнасиловали, ну назови это как-то по-другому. Будем стоять за тех, кому не все равно. Не нравится жить как все, есть желание прикупить домик на острове, отравить сыночка в Лондон учиться? Пожалуйста. Только не за наш счет и не на нашей земле. Пшел *** в свой Лондон, одним словом. Голым по морозцу.
- Опять отнять и поделить?
- А отнимать ничего и не надо. - Баклажан бросил последнюю картофелину в котел и воткнул нож в разделочную доску. - Практически все сейчас принадлежит этим господам, что ездят сейчас по нашим дорогам на танках под голубыми знаменами ООН. Сами все отдадут, а мы уж тут сами разберемся кому и что полагается. И никаких больше терок за национальное и никакой классовой борьбы. Не хочешь жить вместе - иди строй свое государство где-нибудь в другом месте, желаешь жить за счет других, ищи идиотов в других краях.
- Складно все у тебя получается, однако пока мы сидим, обложенные флажками. И вообще сейчас лучше не за мир во всем мире тереть, а подумать, как мы завтра Трофимово отбивать будем.
- Это точно. - Все обернулись на голос Морды, который неизвестно сколько стоял в дверях и слушал наш базар. - А так как утро вечера мудренее, поступает команда "отбой"...

http://samlib.ru/h/hwatow_w_w/ww-3.shtml
Перейти в начало страницы
 
+Цитировать сообщение
Петрович
сообщение 14.12.2011, 7:09
Сообщение #6


Главный модератор форума


Группа: Супермодераторы
Сообщений: 7647
Регистрация: 16.6.2006
Из: УѢздный городъ N
Пользователь №: 21



Алексей Колентьев. Партизаны Третьей мировой
Издательство: ИК Крылов
Год: 2011
Формат: Rtf, fb2
Размер: 7,01 Мб

Когда началась необъявленная война США против России…
Когда натовские солдаты вторглись на нашу землю…
Когда российская армия оказалась молниеносно сломленной и уничтоженной…

http://mirknig.com/knigi/fiction/118145802...ey-mirovoy.html
Перейти в начало страницы
 
+Цитировать сообщение
Петрович
сообщение 29.12.2011, 0:09
Сообщение #7


Главный модератор форума


Группа: Супермодераторы
Сообщений: 7647
Регистрация: 16.6.2006
Из: УѢздный городъ N
Пользователь №: 21



Если завтра война-II (Моя версия), (т.е. не моя, автора)

Вечером ты едешь с работы в маршрутке домой. У водилы играет какое-нибудь «Русское радио». Вдруг песня Стаса Михайлова обрывается и после короткого джингла, диктор новостей вещает с запинками невычитанный текст срочного сообщения. Он говорит о том, что в 17 часов по Московскому времени был нанесён ракетно-бомбовый удар по городам Москва, Санкт-Петербург, Калининград, Курск, а так же ядерный удар по городам Новосибирск, Челябинск, Магнитогорск, Владивосток. Разрушены тактическими ядерными ракетами Саяно-Шушенская, Красноярская, Братская, Усть-Илимская, Волгоградская гидроэлектростанции, диверсионными группами повреждены реакторы Балаковской, Белоярской, Билибинской, Калининской, Ленинградской, Смоленской, Курской, Нововоронежской атомных станций. Взорван газопровод Уренгой-Помары-Ужгород на участках стыковки Ухта-Пунга, и в 15 километрах от реки Илеть в Волжском районе. По предварительным данным атаку произвели объединённые силы НАТО с территории Польши, Норвегии, Турции и Южной Кореи. В 17 часов 22 минуты по Московскому времени Россия нанесла ответный ракетно-ядерный удар по городам Осло, Варшава, Гданськ, Анкара, Стамбул, Сеул. Так же по неутонченным предварительным данным потери среди гражданского населения составили около 12 миллионов человек убитыми и раненными. Все вооружённые силы России приведены в боевую готовность, производится всеобщая военная мобилизация…

Приехав домой, ты бежишь к телевизору, включаешь его – по всем центральным каналам ГЦП – останкинской телебашни и всего телецентра уже не существует, местная телестанция вещает о возможности ядерного удара по вашему населённому пункту и дядька в погонах указывает всем спускаться в подвалы и бомбоубежища. Из соседней комнаты выходит жена и 5-летний сын с зелёнкой на лице (ветрянка). Жена с удивлением смотрит на телеэкран, а сын подходит к тебе и просится на руки. После минутного оцепенения ты лезешь в шкаф за паспортом и военным билетом, берёшь все деньги, мобильный телефон, зарядку, бежишь к холодильнику и вываливаешь оттуда все, что попадёт под руку, даже мороженную курицу и пельмени из морозилки. Потом в два присеста оказываешься на балконе – там картошка, капуста, консервация. В хлебнице – хлеб, в пенале – спички, соль, крупа, сахар, аптечка. 10-литровый баллон воды – не полный – доливаешь из крана. Жена одевает ребёнка, берёт из комода бельё, зачем-то крем для рук и духи. Ты сваливаешь все пожитки в большую клетчатую сумку и пластиковый мешок. Две жестяные кружки, алюминиевая кастрюля, сковородка, столовый нож, складной нож, несколько столовых ложек и вилок, консервный ключ. Потом берёшь в охапку несколько трусов, носков и пару футболок, вязаную шапку. Жена уже одета, выгребает из трюмо свидетельство о рождении ребёнка, золотые украшения, расчёску, заколки, берёт с журнального столика пару фотографий, сумочку, флакон дезодоранта. Ты зашёл в ванную – бритва, мыло, шампунь, полотенца, в туалете выгреб всю туалетную бумагу. Две под завязку набитых сумки уже стоят в прихожей. На часах 17.51. Жена зашла на кухню, перекрыла газ, закрыла форточку. Ты вывернул пробки из счётчика и, выйдя в подъезд, закрыл квартиру на все замки. В подъезде уже слышны шаги соседей. Сверху кто-то тащит огромный баул с пожитками, внизу слышен звон бьющегося стекла – кто-то выронил трёх-литровку с огурцами. Ты спускаешься на улицу, но на выходе из подъезда сталкиваешься с участковым и тремя в военной форме – комендатура. Они остановили тебя и ещё пятерых мужиков из твоего подъезда. Потребовали предъявить паспорт и военный билет. Ты без энтузиазма выполняешь их указания. Жена испугано смотрит на происходящее, сын рассматривает автоматы на плечах у солдат. Ты просишь офицера проводить жену до некоего ближайшего бомбоубежища (хотя сам совершенно не знаешь его местонахождения) и обещаешь прийти на сборный пункт через пол-часа. На что он категорически против. Он требует, чтобы ты взял с собой «кружку-ложку-смену белья-харчи на два дня» и следовал за ним. Все твои соседи уже роются в своих баулах и нехотя выполняют приказ. Ты следуешь им. На душе полный облом. Почему-то вспоминаешь, о том, что ты не сообщил начальнику, что завтра не выйдешь на работу и инстинктивно тянешься к мобильнику – связи нет. Собрав нехитрый скарб ты виновато целуешь жену, сына, потом опять жену, просишь у неё прощения, что не сможешь дотащить тяжёлые сумки до бомбоубежища и обещаешь позвонить или написать, когда прибудешь в часть. Потом всей толпой вы идёте к автобусам, стоящим в соседнем дворе. Там уже собралось человек 40-50. Все молчат и курят.

Поехали в сборный пункт. Проезжая через центр города, ты видишь толпы первых мародёров, громящих магазины и ларьки. Милицейские патрульные машины проезжают мимо них, не обращая никакого внимания. У них есть дела поважнее – они едут спасать себя. Там уже тысячи мобилизованных, стоят, сидят, лежат на газоне перед входом. Военком бегает как угорелый по коридору, слышны переклички. Из бокового входа уже выходят и садятся в грузовики все, кто прошёл моб-учёт. Садятся быстро, машины так же быстро их увозят. Через час подошла и твоя очередь. Два окна, проверка документов, штамп в приписном удостоверении. В этот момент отрубается электричество во всём здании. Поднимается недовольный гул. Через минуту заработал аварийный генератор. Все ждут, пока запустятся компьютеры. Спустя пару минут весь конвейер снова заработал.

Итак, ты едешь в старом бортовом ЗиЛ-130, без тента, без лавок. Все в кузове сидят повалом. Вас человек 30. Среди которых почти все, кому за 30 лет. Куда везут – вы не знаете. Через полтора часа вас привозят в какую-то захолустную казарму бывшей танковой учебки. Это где-то в лесу. Какой-то низкорослый капитан командует построение на поросшем бурьяном плацу. Капитан писклявым голосом произносит штампованную речь о том какой враг коварный и внезапный и что нам предстоит пройти короткий курс огневой и тактической подготовки. На всё – про всё 3 дня. В каптёрке тебе выдают пахнущую плесенью форму. Размер вроде бы твой, но рукава коротковаты, идёшь к прапорщику, тот тебе находит гимнастёрку побольше. Штаны пятнистые, гимнастёрка хаки, ботинки 42 размер, хотя у тебя 40,5. Надеваешь на две пары носков. Ремень с пятиконечной звездой и надписью «ДМБ 1985 В/Ч 36654». Все, кто уже в форме идут строиться. Ты в последний раз прошарился по всем карманам «гражданки», сгрёб мелочь и отдал шмотки в каптёрку. Жалеешь, что не успел дома переодеться во что-то попроще. Жаль «найковскую» ветровку и «экковские» туфли. Смотришь на часы: 20.24. После короткого построения все идут в бывшую столовку. Там только что подвезли сухой паёк. Получаешь всё по списку. Кипяток ещё не подвезли. Но тебе есть совсем не хочется. Суёшь всё в сумку.

Ночь провёл в спорт-зале, так как в казарме места нет. Выдали матрасы и одеяла. Ни белья, ни подушек. Ночью было холодно – всё-таки ещё середина апреля. Почти никто не спал. Утром все идут в столовку. Длинная очередь. Ты в третьем «заходе». Баланда из квашеной капусты, пшённой каши на комби-жире. На второе – тушёная капуста и пшёнка, чай (даже сладкий). Хлеба почти нет. После «завтрака» построение. Пришёл лейтенант – типа командир роты. Командир взвода – молодой прапорщик. Пришёл капитан и провозгласил, что ты теперь боец российской армии и находишься в подчинении этого лейтенанта отдельного мотострелкового полка, такой-то роты. Потом «вольно» и ты идёшь получать оружие. Тебе достался АК-74. Покоцаный приклад с затёртыми надписями. Видно только «1976». Сам автомат 1974 года. Ствол был заменён. Получаешь три магазина патронов в выцветшей солдатской сумке (противогаза нет), штык-нож, облупленную флягу без чехла.

После получения оружия снова короткое построение, перекличка и все строем идёте на стрельбище. Там, на ржавых столах под присмотром инструктора выполняете неполную разборку автомата на время. У тебя полторы минуты (за сколько лет уже можно и позабыть, как собирать боёк и пружину). Потом, отстреляв ростовые мишени, так же строем идёте в расположение части. А там вновь прибыло пополнение.

Внезапно звучит сирена. Из штаба выбегает какой-то полковник и с ним ещё два майора. Полковник истошным голосом орёт «1-5-я роты – по машинам!» Ты вспоминаешь, что ты из третьей роты, бежишь в спорт-зал, пытаешься найти свой вещмешок, находишь и бегом на улицу. Там уже все лезут на бортовой «Урал», к нему прицеплен лафет, укрытый тентом. Ты пытаешься угадать, что под ним, но так и не можешь. Когда уже все сели и машины тронулись, ты видишь взгляды твоих соратников: они, так же как и ты в недоумении по поводу пункта назначения и устройства, укрытого тентом. Колонна из 11 «Уралов» во главе с БТР несётся по грунтовой дороге на юг. Пыль и тряска не самое страшное, что тебя донимает. Тревога и безызвестность застряли где-то в животе.

Двадцать минут лихой гонки и вот колонна подъезжает к мосту через какую-то небольшую реку. Сначала короткая остановка, все смотрят, что там за мостом. Виден чёрный дым и запахло горелой резиной. Твой «Урал» медленно объезжает сгоревший БМП, потом ещё один. На обочине видны лужи почерневшей крови, россыпи гильз крупнокалиберного пулемёта, каски, клочья окровавленного бронежилета. Очевидно, убитых и раненых уже собрали. Колонна едет дальше. Но, проехав около километра снова остановка. Приехали. Все прыгают с машин и без построения идут колонной вдоль дороги. Впереди два сгоревших Т-90. У одного из них взрывом оторвало башню, и она лежит метрах в двадцати от него. Вдалеке слышны разрывы снарядов и хлопки орудийных выстрелов. Низко над головами с грохотом пронеслись два СУ-27. Они летят туда, где слышны взрывы. Над горизонтом стоит огромная дымовая завеса. Твоя рота переходит на бег. Слышен неровный топот ботинок и сапог, кто-то кашляет и харкает соплями. Пробежав так метров триста, темп бега резко падает. Ротный подгоняет, но никто его не слушает. Вскоре все перешли на шаг. Одышки, кашель, матюки.

Вдруг в ста метрах впереди разрыв снаряда. Все камнем падают на землю. Лейтенант командует: «Все в лес, очистить дорогу». Вся рота, как стадо муфлонов в три прыжка прячется за деревьями. В этот момент на том месте, где было твоё отделение, разрываются две миномётных мины. Слышно, как закипает хвоя – это горячие осколки и шрапнелевая начинка разлетается среди деревьев. Слышен чей-то крик. Всё-таки кого-то зацепило.

Через минуту все выходят к дороге, выносят раненого солдата с окровавленной ногой и лицом. Вот и первая потеря. Лейтенант приказывает остановить кровотечение и перевязать. Четверо солдат несут раненого в «тыл». Ты подумал, почему не тебе дали приказ тащить его в тыл, ведь ты был рядом.

Тем временем с той стороны, откуда вы пришли, над дорогой поднялась пыль – пошли танки. Твоя рота отошла от дороги, чтобы пропустить колонну. Ты, судя по огромному столбу пыли, думал, что там их много. Но прошло всего две боевых машины. И вы пошли следом за ними. Через пятьсот-шестьсот метров лес кончился. Впереди поле и дорожная развилка. Рассредоточившись по обеим сторонам дороги лейтенант приказал окопаться. Радист с длиннющей антенной за плечами что-то передавал в «штаб». Сапёрной лопаты у тебя нету и ты ждёшь, пока твой товарищ отроет себе «полный профиль». Это заняло где-то минут сорок. Земля сырая, но копать тяжело. Откопав окоп примерно по колено, ты замечаешь, что мозоли сорвал почти до крови. Тогда ты берёшь из вещь мешка грязные носки, надеваешь их на руки как варежки и продолжаешь копать.

Вдруг где-то справа, куда уходит дорога, раздался грохот. Противник начал арт-подготовку. Снаряды летели навесом – била гаубица. Плотность огня не высокая, да и ложатся снаряды метрах в пятидесяти позади линии окопов. Через минуту всё прекратилось. Но потом снова раздались взрывы, теперь уже впереди. Это длилось примерно минуты две. Все сидели на дне окопов, боясь высунуть нос. Земля дрожит, высохший на весеннем солнце грунт осыпается на дно окопа. Наконец всё стихло. Слышен крик лейтенанта: «Вилка! Всем отступить на сто метров от окопов и постараться окопаться, живо выполнять!» Вся рота, в том числе и ты, влезли из окопов и побежали назад от развилки, ближе к лесу. Но не все успели. Как раз в этот момент снова начался арт-обстрел. Последним трём бойцам не удалось отбежать от окопов и их накрыло взрывом. Ты залёг за деревом и не поднимаешь головы. Взрывы примерно в ста метрах впереди, но тупой звон осколков о стволы деревьев очень сильный. На этот раз тебе страшнее, чем тогда у дороги. Через минуту снова всё стихло. Лейтенант командует возвращение в окопы. Ты с опаской встаёшь, осматриваешься и идёшь к своему окопу. По дороге видишь красное месиво, врытое в землю, куски обмундирования, расколовшийся приклад автомата. Понимаешь, это один из тех троих, кто не успел отойти к лесу. А впереди лежат ещё двое. Их не разорвало, но тела все изрешечены осколками. У одного перебит шейный позвонок, и голова неестественно откинута назад. Ты пытаешься в нём узнать кого-то знакомого, но не удаётся – всё лицо – сплошной свекольного цвета волдырь. Ты не помнишь, как очутился в окопе. Присел на дно. Чтобы не думать о только что увиденном, хочешь чем-то себя занять. Осмотрел автомат, отложил. Полез в вещмешок, поковырялся, нашёл мобильник. Включил. Батарея почти разряжена, связи нет, но ты запускаешь «Порно-Тетрис». Через некоторое время уже и из других окопов слышна музыка. Кто-то включил mp3. Слева доносится «Белая стрекоза любви», а справа «Леди Гага».

Лейтенент: «Отставить музыку, вы чё, совсем *цензура*и!» Слышно ржание в окопах, но музыку выключили. Лейтенант снова: «Нужны добровольцы, необходимо произвести разведку вглубь фронта до километра. Прапорщик Савельев, набирай группу из пяти человек. И *цензура*те вдоль дороги. В бой не вступать. Бинокль у сержанта Карпенко. Время выполнения задания 20 минут». Ты не идиот, тебе что, больше всех надо? Савельев – молодой, лет 25-ти, «прапор» прошёлся вдоль окопов и быстро набрал «добровольцев». Тебе повезло, тебя он не выбрал. Все шестеро пошли вперёд вдоль дороги, выстроившись за прапорщиком в колонну. Они быстро скрылись за холмом. Примерно через три минуты после этого из-за холма послышались автоматные очереди и несколько взрывов. Всё длилось секунд двадцать, а потом стихло. Все, кто был рядом с тобой, высунули головы из окопов и как суслики стали всматриваться в ту сторону, откуда слышались раскаты короткого боя. Прошло двадцать минут, но никто не вернулся. Прошёл ещё час. Никого. Лейтенант по рации пытался связаться со штабом, но никто не отвечал. Откуда-то впереди послышался стрёкот вертолёта. Он приближался. Все инстинктивно попрятались в окопы. Через мгновение из-за холма на бреющем полёте пронёсся америкосовский вертолёт AH-1G в натовской раскраске. Примерно метрах в 20- над окопами, подняв вихри пыли. И так же внезапно исчез за лесом. Ты так толком и не смог его рассмотреть. Лейтенант с квадратными глазами выскочил из окопа и заорал: «Всем, *цензура*, в лес, с***, щас *цензура* нам будет!» И вы опять побежали в лес. Сзади ты уже слышишь грохот возвращающегося по кругу вертолёта. Едва забежав в лес ты услышал громкий треск пулемётов и визг пуль. Со свистом вертолёт пронёсся над пустыми окопами, вздымая земляные фонтаны от пуль. Пройдя один заход, вертолёт так же быстро улетел. Ты медленно вышел к своему окопу. Вечерело. Где-то высоко в небе пролетел натовский «беспилотник». В 22.00 температура воздуха опустилась до нуля. Огонь лейтенант разжигать запретил и все замёрзли как собаки. Ты, чтобы забыть про холод окоченевшими руками ломал хлеб и запихивал себе в рот, запивая ледяной водой из фляги. А к полуночи прилетел тот самый AH-1G. И ты наконец понял, что такое полный *цензура*. С термосенсором на борту, он вас перещёлкал как сайгаков на сафари. Из роты только ты, лейтенант и ещё двое ребят, из тех, кто помоложе успели добежать, да и то вас ещё долго щемили между деревьев. И когда тебя уже всего трясло и глючило от страха, ты нашёл в себе мужество выйти из-за дерева и точно прицелиться. Три короткие очереди по два-три выстрела… Вертолёт с протяжным воем и свистом упал в ста метрах от леса, прямо на дорогу. Пилот так и не смог посадить вертолёт с повреждённым курсовым винтом.

Взрыва, как показывают в голливудских фильмах, ты не увидел. Просто искры, столбы дыма, едва различимые в ночной мгле. Через минуту, ты набрался храбрости, и осторожно подполз к упавшей машине. Слышно было шипение перегретого двигателя и стон пилота, запах горелой электроизоляции. Ты встал в полный рост и со всей силы, наотмашь ударил пилота прикладом в лицо. Тот моментально замолк. Потом ты выхватил из его окровавленной руки пистолет и потащил пилота из кабины. Вытащив из кармана мобильник, ты осветил его разбитое лицо. Так ты впервые увидел врага. Это была молодая девушка в тёмном лётном комбинезоне. Ёе светлые волосы выбились из-под шлема и от неё пахло духами! Ты в шоке. Но вскоре шок сменился ярой беспощадной ненавистью. Ты бросил её возле вертолёта и начал бить ногами в живот. Прибежал лейтенант и с трудом оттащил тебя от этой проклятой с***, но всё же ты успел в последний раз зецепить её ботинком по лицу. "Это тебе от моего Димки! Пацан просил тебе передать привет, с***!" Постепенно ты успокоился. "Хоть согрелся", - подумал ты, и на душе стало как-то спокойнее. Это был твой первый бой, из которого ты вышел живым, из которого ты вышел победителем. А впереди тебе останется… возможно ещё несколько дней.

(С) Михаил Шелепов.
Перейти в начало страницы
 
+Цитировать сообщение
Петрович
сообщение 9.7.2012, 23:45
Сообщение #8


Главный модератор форума


Группа: Супермодераторы
Сообщений: 7647
Регистрация: 16.6.2006
Из: УѢздный городъ N
Пользователь №: 21



"В центре событий" с Анной Прохоровой 13.05.2012
Смогли бы мы так же?

http://www.youtube.com/watch?feature=playe...p;v=k1t2n3ZwX7E

ЗЫ. Личное мнение.
В моем военном билете записано - СА, категория учета - солдаты.
Вступая в ряды вооруженных Сил СССР, принял воинскую присягу.
Больше на верность не присягал никому. Этим все сказано.
Перейти в начало страницы
 
+Цитировать сообщение
Петрович
сообщение 29.5.2015, 0:16
Сообщение #9


Главный модератор форума


Группа: Супермодераторы
Сообщений: 7647
Регистрация: 16.6.2006
Из: УѢздный городъ N
Пользователь №: 21



Что же все-таки делать, если начнется война





С этим у нас проблем не будет. Оповестят, как положено.



Заодно следует опасаться осколков стекла, которые под действием ударной волны будут разлетаться со сверхзвуковой скоростью. Держитесь подальше от окон и витрин магазинов.







Убежище в городе как бы есть... на 50 человек. Но оно в таком состоянии, что туда лучше не заходить.

Продолжение следует...
Перейти в начало страницы
 
+Цитировать сообщение
Михалыч
сообщение 29.5.2015, 7:41
Сообщение #10


Человек-легенда


Группа: Модераторы
Сообщений: 5422
Регистрация: 9.5.2008
Пользователь №: 4275



надо строить метро!
Перейти в начало страницы
 
+Цитировать сообщение
Петрович
сообщение 29.5.2015, 10:02
Сообщение #11


Главный модератор форума


Группа: Супермодераторы
Сообщений: 7647
Регистрация: 16.6.2006
Из: УѢздный городъ N
Пользователь №: 21







Утверждение, более пригодное для зоны средних и слабых разрушений. Кирпичные дома разворотит весьма основательно, панельные из сборного железобетона частью устоят. Затем начнется пожар... сплошной. Пламя поглотит весь кислород, и выжившие в подвалах погибнут от удушья и высокой температуры.







Советы более чем хороши для ограниченного локального конфликта. В противном случае, недели через 3-4, настанет ядерная зима... и еще неизвестно, что лучше - сразу сгореть заживо, или медленно умирать от полученных травм и последствий облучения
Перейти в начало страницы
 
+Цитировать сообщение
slawian
сообщение 29.5.2015, 18:22
Сообщение #12


Магистр


Группа: Модераторы
Сообщений: 651
Регистрация: 25.12.2011
Из: Новосибирск
Пользователь №: 5396



Интересно, из каких соображений строилось убежище для города вместимостью 50 человек? dry.gif
Перейти в начало страницы
 
+Цитировать сообщение
Петрович
сообщение 30.5.2015, 2:55
Сообщение #13


Главный модератор форума


Группа: Супермодераторы
Сообщений: 7647
Регистрация: 16.6.2006
Из: УѢздный городъ N
Пользователь №: 21



Трудно сказать. Это было в далеких 60-х...
Перейти в начало страницы
 
+Цитировать сообщение
Петрович
сообщение 30.4.2022, 7:11
Сообщение #14


Главный модератор форума


Группа: Супермодераторы
Сообщений: 7647
Регистрация: 16.6.2006
Из: УѢздный городъ N
Пользователь №: 21



Небольшая историческая параллель с 1812 годом.
Журнал "Коммерсантъ Власть"
13.08.2012, 00:00

"Чиновники, духовенство также бежали из города"

...
200 лет назад, 18 августа 1812 года, русские войска оставили Смоленск. А вошедшие в город французы сформировали из местных жителей муниципалитет во главе с мэром. Руководитель историко-архивной службы ИД "Коммерсантъ" Евгений Жирнов восстановил историю этого органа управления и преследования его членов после изгнания оккупантов.

"Хотят иметь кофе и сахар"
Недруги России издавна твердили о том, что самое естественное состояние для нее — быть постоянно ни к чему не готовой. Особенно к войне. Однако, как показывает опыт трех Отечественных войн, злопыхатели заблуждались. К войнам готовились, но не всегда для подготовки хватало ресурсов и времени.

Задолго до первой из Отечественных войн — 1812 года — все здравомыслящие люди в Российской Империи понимали, что столкновения с французской армией не избежать. Главным препятствием на пути завоеваний Наполеона стала Британия, с всевластием которой на морях император Франции поделать ничего не мог. В 1806 году он решил, что лучшим способом борьбы против могущества Соединенного королевства станет подрыв торговли, а потому закрыл все подконтрольные ему европейские порты для британских товаров.

В 1807 году после разгрома русской армии под Тильзитом Александр I был вынужден присоединиться к этой континентальной блокаде. Но на деле поставки английских колониальных товаров в Россию так и не прекратились. Наполеон раздраженно говорил, что русские препятствуют его планам потому, что "хотят иметь кофе и сахар". Недовольство Наполеона из-за того, что в воздвигнутом им препятствии имеется значительных размеров дыра, нарастало с каждым месяцем. Так что уже в начале 1811 года мало кто в России сомневался в том, что вскоре может последовать акция устрашения в излюбленном наполеоновском стиле — быстрое вторжение, генеральное сражение, победа французских войск и подписание мира на крайне унизительных для проигравших условиях.

Очевидно, в близость войны верил и Александр I, так как еще в 1810 году, как свидетельствуют его указы, он начал принимать энергичные меры по накоплению средств в казне и резкому улучшению снабжения армии. В 1811 году правительство приложило немало усилий для увеличения продовольственных резервов — наполнялись существующие и создавались новые запасные хлебные магазины. Пополнялась и армия, для чего проводились дополнительные рекрутские наборы. А в начале 1812 года, задолго до того как армии Наполеона подошли к Неману, император поручил подготовить прочувствованный манифест, призывавший подданных всех сословий объединиться для борьбы с врагом. Однако усилия правительства и усердие исполнителей оказались недостаточными, и военные неудачи начали объяснять внезапным и вероломным нападением французов на не подготовленную к войне страну.

Похожая картина наблюдалась и перед Первой мировой войной, которую в России именовали Второй Отечественной. Когда в 1910-1912 годах в стране началась кампания за пересмотр таможенных тарифов и торговых договоров с Германией, по сути превративших Россию в сырьевой придаток западного соседа (см. "Россия — германская колония особого рода", "Власть" N37, 2006 год), оставалось немного сомнений в том, что немцы не остановятся ни перед чем, чтобы сохранить существующее положение. Естественно, правительство Российской империи, судя по документам, начиная с 1912 года проводило массу мероприятий для укрепления армии и создания резервов. Но что-то не получилось, а что-то к августу 1914 года не успели закончить. Так что неудачи вновь пришлось списывать на силу и вероломство врага.

А если просмотреть решения Политбюро ЦК ВКП(б) за 1940-й и первую половину 1941 года, нельзя не поразиться тому, что все усилия, все человеческие и материальные ресурсы страны направлялись на подготовку к войне, в неизбежности которой никто не сомневался. Но снова многого не успели.

"Сжечь самого комиссионера"
Удивительно похожими (естественно, с поправкой на уровень техники и вооружений) оказались и описания событий, происходивших в армейском тылу после начала всех трех Отечественных войн. Вслед за всеобщим шоком после объявлений о войне наступал патриотический подъем. К примеру, историк Василий Иванович Грачев так описывал приход отступающих русских войск в Смоленскую губернию:

"Уже все знали, что неприятель гонится по пятам за нашею отступающею армиею; но, вместо страха и уныния, во всех слоях русского народа разгоралось единодушное, сердечное усердие к спасению родины. По деревням, как и по городам, помещики, мещане и купцы, сельское духовенство, гражданские чиновники всякого положения — все одушевлены были пламенною любовью к России и сильнейшим негодованием против неприятеля; все готовы были на всякую жертву для обороны родины и для истребления дерзкого врага. Кто жил в это время, тот во всю жизнь его не позабудет".

Правда, как водится, находились и те, кто пытался сделать себе состояние на войне. Начальник Главного штаба 1-й Западной армии генерал Алексей Петрович Ермолов вспоминал о событии, случившемся в те же дни в Смоленской губернии:

"В Поречье генерал-провиантмейстер Лаба докладывал военному министру, что комиссионер, в похвальном намерении не допустить неприятеля воспользоваться магазином, сжег его. В нем находилось несколько тысяч четвертей овса и 64 тысячи пудов сена. Не восхитился министр восхваляемою расторопностию, а я испросил позволения его справиться по делам, как давно об учреждении магазина дано было повеление: нашлось, что от подписания бумаги две недели. Есть ли возможность в один пункт свезти такое большое количество запасов в том месте, где во множестве взяты обывательские подводы в пособие армии? Я осмелился сказать министру, что за столь наглое грабительство достойно бы вместе с магазином сжечь самого комиссионера. Генерал-провиантмейстер Лаба выслушал все, не смущаясь; во время отправления им должности происшествие сие, конечно, не первое, ему встретившееся".

Подобные события, конечно же, оказывали влияние на настроения обывателей, однако не столь сильное, как прибытие в Смоленск 9 июля 1812 года императора Александра I (здесь и далее даты даются по старому стилю). Вскоре после его приезда пришло сообщение о заключении мира с Турцией, что высвобождало для войны с французами Третью русскую армию. Кроме того, императору доложили, что заключен договор со Швецией, согласившейся стать союзницей России в войне против Наполеона. Радостные вести, о которых император тут же с балкона объявил подданным, благодарственный молебен и торжественный обед с дворянством создали у жителей Смоленска впечатление, что перелом в войне практически наступил и врага вот-вот погонят назад.

Сложившееся впечатление усилил рескрипт императора епископу Смоленскому и Дорогобужскому Иринею от 10 июля 1812 года, зачитывавшийся в церквах:

"Узнав, что некоторые поселяне и жители, оставляя поля и работы, скрываются и бегут от малочисленных неприятельских разъездов, появляющихся в далеком еще расстоянии от Смоленска, возлагаем мы на вас пастырский долг: внушениями и увещеваниями своими ободрять их и не только отвращать от страха и побега, но, наоборот, убеждать, как того и требует долг и вера христианская, чтобы они, совокупляясь вместе, старались вооружиться, чем только могут, дабы, не давая никакого пристанища врагам, везде и повсюду истребляли их и, вместо робости, наносили им самим великий вред и ужас".

Во исполнение рескрипта епископ Ириней приказал взять со священников подписки о невыезде с мест службы, причем все сочли этот приказ совершенно правильным и само собой разумеющимся. Ведь государь, а вслед за ним и губернские власти усиленно демонстрировали, что сдавать смоленские земли врагу не собираются. Воодушевленные этими событиями и манифестом императора о создании народного ополчения жители губернии начали жертвовать все ценное, как бы сказали гораздо позднее, в Фонд обороны:

"Каждый,— писал Грачев,— жертвовал по своим средствам, чем кто мог: богатый сыпал щедрою рукою золото, бедный отдавал последнюю копейку... Пожертвования простирались до 9 824 000 рублей. Кроме хлеба из запасных магазинов пожертвовано: деньгами 52 600 руб.; муки 105 740 четвертей, круп 8856 четвертей; овса и разного хлеба 211 796 четвертей, печеного хлеба 9260 пудов, сухарей 41 600 пудов; сена 2 516 000 пуд., скота крупного 31 680 и мелкого 38 900 штук; говядины более тысячи пудов; лошадей для артиллерии, строевых и подъемных 1112; телег 854; тулупов 1910; холста 1000 аршин; рубах 2 тысячи".

Однако по мере приближения армий Наполеона к Смоленску энтузиазм начал уступать место неуверенности и страху.

"У всех чиновников билеты были отобраны"
В середине июля в Смоленск начали приходить и приезжать жители других, уже занятых французами, городов и весей, и в городе мало-помалу начала нарастать паника.

"Смоленские дворяне,— констатировал Грачев,— неоднократно просили главнокомандующего не скрывать истинного положения дел, но Барклай-де-Толли уверял их, что Смоленск будет защищен от неприятеля... На просьбу Смоленского губернатора барона Аша о том, не следует ли ему принять каких-либо мер ввиду приближения неприятеля к пределам губернии, главнокомандующий Барклай-де-Толли дал совет: тайно, ночью, скрывая не только от жителей, но и от чиновников, отправить в г. Юхнов денежные суммы, дела и карты, из которых неприятель мог бы извлечь сведения о состоянии края, и в заключение писал: "Я уверяю вас, что городу Смоленску не предстоит еще ни малейшей опасности. И невероятно, чтобы оный ею угрожаем был"".

Однако выполнить указание главнокомандующего губернатору не удалось.

"Виновником этого,— писал тот же автор,— явился уездный предводитель дворянства Воеводский, который 24-го июля донес Барклаю, что губернатор забрал с полей всех работников и до 700 телег с лошадьми "для выпровождения всех архивов и чиновников в Москву и тем всех жителей привел в робость, а неприятелю, еще вдали в малых отрядах появляющемуся, подает отвагу". Главнокомандующий принял этот донос горячо; губернатору сделал строгий выговор и приказал ничего с места не вывозить и подводы взять для военных надобностей".

Одновременно пострадали и жители Смоленска, у которых отобрали документы на право выезда из города:

"В полчаса чрез полицию у всех чиновников билеты были отобраны, и никто из жителей с имуществом на заставах не пропускали".

Только 4 августа, когда враг подошел к Смоленску, выезд из города снова открыли. Причем первыми оставило город его светское и духовное начальство.

"4-го августа с рассветом,— писал Грачев,— поспешил оставить г. Смоленск губернатор Аш со всеми гражданскими чиновниками, а вслед за ним выехал и епископ Ириней, приказав перед отъездом ключарю собора о. Василии Соколову взять соборную чудотворную икону — Одигитрию и везти ее вслед за ним в село Цуриково... Вслед за властями города поспешили оставить Смоленск горожане, преимущественно состоятельные. Чиновники, духовенство также бежали из города в соседние губернии. В городе остались лишь преимущественно люди бедные".
Перейти в начало страницы
 
+Цитировать сообщение
Петрович
сообщение 30.4.2022, 7:48
Сообщение #15


Главный модератор форума


Группа: Супермодераторы
Сообщений: 7647
Регистрация: 16.6.2006
Из: УѢздный городъ N
Пользователь №: 21



В тот же день начался обстрел города, и многие жители прятались от него в соборе. Когда же два дня спустя русские войска оставили город, бежать из него было уже невозможно: французы ловили беглецов и сажали под арест или в лучшем случае отправляли по домам. Хотя неизвестно, что было опаснее: солдаты Наполеона грабили город и храмы, не щадя никого, кто пытался им помешать.

В городе из 15 тыс. жителей, насчитывавшихся до войны, осталось не более 1 тыс., и у каждого из них была собственная горькая история того, как он оказался во власти неприятеля. Священник Никифор Адрианович Мурзакевич, например, купил лошадь, чтобы вывезти семью, но лошадь украли. А чиновник духовной консистории — управления епископа — Николай Великанов рассказывал потом на следствии:

"Он, губернский секретарь Николай Великанов, оставался в Смоленске во время нашествия французов по таким причинам: 1) что о выезде из Смоленска не имел он, Великанов, ни от светского, ни от духовного начальства приказания. 2) Российское воинство во время уже сражения под Смоленском уверяло обывателей, что Смоленск врагам отдан ни под каким видом не будет. 3) В то самое время жена его, Великанова, была больна ежедневною лихорадкою, коею она страдала недель 20-ть, и при том есть у него малолетний сын, 6-ти лет, то ему отбыть из Смоленска, оставя их без присмотра, весьма прискорбно и даже невозможно было. 4) Самый недостаток не дозволял ему нанять подводу, да и сыскать оной в тогдашнее время уже было негде, а пешим везти жену больную и сына малолетнего не можно было. А между тем 6-го числа августа французы и Смоленск заняли, и кого застали в Смоленске из жителей, всех тех заарестовали, и уже уйти из Смоленска сделалось не можно, потому что французы распространились повсюду. Во время уже пленения находился он, Великанов, при своем доме, который хотя и цел остался, но во многих частях разорен, и имение все хорошее — одежда, хлеб, посуда разграблены, кроме оставшегося одного сюртука фризового, жениной ветхой шубы, книг и образов на стенах, да маловажных мелочных вещей, коих французы не брали. Он, Великанов, употребляем был в работу ежедневно возить и носить на себе воду, бить скотину на мясо, вытаскивать падлину; из лазарета выволакивать мертвых французов и в лазарет больных, очищать мерзости французов и во всякие трудные и гнусные работы был употребляем со изнурением его, Великанова, здоровья и неоднократно был бит, да и повсечастно ожидал себе, равно жене и сыну, смерти, которая по тогдашним обстоятельствам казалась неизбежной".

"Там не было даже приказного"
Вскоре после взятия Смоленска французы попытались создать в городе органы управления, чтобы прекратить анархию и наладить сбор продовольствия для армии Наполеона.

"Во главе всего управления,— писал смоленский историк Владимир Михайлович Вороновский,— поставлены французские военные чины. Интендантом города Смоленска Наполеон назначил генерала французской службы Армана Шарля Виллебланша, а исполнение должности военного губернатора возложил сперва на Коленкура... комендантом города назначен Бозет, а комиссаром по продовольственной части Сиов. Для управления Смоленской губ. были учреждены: верховная комиссия, городской муниципалитет, "уездные по участкам комиссары" и их помощники. Верховная комиссия, состоявшая под председательством интенданта, должна была осуществлять соответствующие задачи интендантского управления по продовольствию армии и составлению запасов. Членами ее были: помещик Голынский, Фурсо-Жиркевич и переведенный позднее из муниципалитета Санко-Лешевич. Члены верховной комиссии предписывали комиссарам, согласно повелениям интенданта, об устройстве на местах участков, о присылке сведений о помещиках, казенных крестьянах, о заготовлении провианта и фуража, о высылке людей в Смоленск и прочее. Муниципалитет содействовал главным образом целям верховной комиссии, имея, однако, и некоторые самостоятельные функции по устроению в городе внутреннего порядка и безопасности. Муниципалитет состоял из 10 членов и 30 разных других чиновников, исправлявших должности переводчиков, писцов, казначеев и комиссаров, назначенных для разъездов. В состав муниципалитета входили захваченные на месте жители, лица самого разнообразного общественного положения: чиновники, купцы, разночинцы; все они вступали на французскую службу обыкновенно по принуждению. С 12 августа смоленский интендант Виллебланш занялся сформированием смоленского муниципалитета. Мэром города был назначен В. М. Ярославцев, товарищем его — Рутковский, а генеральным секретарем — учитель смоленской гимназии Ефремов".

Какие бы надежды ни возлагали на новые органы власти французы, работали они из рук вон плохо. Продовольствие не собиралось, приказы населению передавались с задержками, если вообще передавались, а члены муниципалитета и муниципальные чиновники редко появлялись на службе.

"Виллебланш,— писал Вороновский,— неоднократно требовал от муниципалитета более деятельного участия в делах управления. Он приказывал, чтобы заседания его продолжались не менее как до 2 часов дня, чтобы в учреждении всегда находился дежурный член и чтобы на все его запросы немедленно давались обстоятельные ответы. Однако подобные требования и настояния не имели успеха. Недовольный Виллебланш пишет: "Я просил вас, г. мэр, продолжать заседания до 2 часов. Я посылал в муниципалитет в 1 час, а там не было даже приказного". В другой бумаге он с досадой указывает мэру на его бездеятельность: "Г. мэр! Требуя от вас почтарей для организуемой мною теперь почты, я желал, чтобы они были присланы тотчас же; но вам всегда надо писать о самом простом деле по три раза. Прошу вас озаботиться этим немедленно и предупреждаю, что не приму никаких оправданий"".

Виллебланш попытался реорганизовать муниципалитет, более точно распределив обязанности между его членами. В его приказе говорилось:

"Г. мэр! Уведомляю вас, что я назначил адъюнкта Чапу казначеем города Смоленска и муниципалитета. Он обязан вести счеты исправно и не выдавать без моего предписания. Г. Рутковский будет заниматься с вами всеми обыкновенными делами вообще; он будет решать и подписывать один в случае отсутствия вашего. Г. Брун будет иметь смотрение за мельницами и за доставлением съестных припасов, когда муниципалитет учинит о сем распоряжение. Г. Узелков будет иметь дела, относящиеся до благочиния деревенской жизни, и доставлять людей по требованию правительства. Г. Рагулин должен смотреть за городской полицией, а особливо за чистотою улиц и погребением мертвых тел. Гг. Рейнеке, Каховский и Лешевич должны быть в вашем распоряжении как адъюнкты, переводчики и комиссары. Я прошу объявить означенным господам их должности и приказать сие письмо повесить на стене в зале муниципалитета..."

Однако и эта мера ровным счетом ничего не дала, и 15 сентября 1812 года Виллебланш писал членам муниципалитета:

"Государи мои! К крайнему прискорбию, нужно мне вас упредить, что не могу быть довольным нерачительностью вашею к службе вашего отечества. Сего утра в начале 9 часа не находилось в муниципалитете никого из членов, даже самого мэра. Никто не трудится с усердием. Я уведомляю вас, хотя это и с прискорбием моим будет соединено, что если это продолжится, то принужден буду употребить строгие меры! Затем, как члены муниципалитета, имеете вы совершенно в законной власти всех жителей, поэтому господам Рейнеке, Каховскому и Санко-Лешевичу следует в заседании сделать строгий выговор и предостеречь их, что с ними может последовать нечто неприятное".

Однако до самого ухода войск Наполеона из Смоленска муниципалитет так, по существу, и не заработал.

"Мужик русский тоже злопамятен"
Едва ли не единственным точно установленным случаем предательства впоследствии сочли дело отставного подполковника Павла Ивановича Энгельгардта, которого позднее объявили героем войны 1812 года. Энгельгардт жил в своем селе Дягилеве и, как говорилось в описании его подвига, способствовал казакам в нападениях на французов. Одновременно у него возник конфликт с собственными крестьянами. Сын священника Мурзакевича Иоанн, будучи очевидцем событий, вспоминал:

"Французы, желая привлечь крестьян на свою сторону, распустили слухи, что Наполеон дает свободу всем помещичьим крестьянам и что недовольные русским правительством могут искать защиты у французских властей и не подчиняться своим помещикам. Некоторые крестьяне, в том числе и крепостные Энгельгардта, поверили этим слухам и перестали слушаться своих господ и исполнять работы. Видя неповиновение своих крестьян, Энгельгардт пригласил казаков, стоявших в Поречском у., которые наказали крестьян и строго внушили не нарушать порядков и слушаться помещика. Это сильно ожесточило мужиков, и вот они задумали отомстить своему барину. Двое из крестьян отправились в г. Смоленск и донесли французским властям, что помещик заставляет их ловить французов и убивать их. Комендант приказал доставить Энгельгардта в Смоленск, и по прибытии его он был подвергнут допросу. Но на этот раз Энгельгардту удалось оправдаться и доказать, что крестьяне его "оболгали". Французы, видя в лице Энгельгардта человека весьма образованного, свободно владеющего французским языком и рассчитывая, что он может быть весьма полезен для них, предложили ему вступить во французскую службу в звании подполковника. Но П. И. отказался изменить присяге".

Однако история на этом не закончилась.

"Энгельгардт,— вспоминал Иоанн Мурзакевич,— сильно ожесточился на своих крестьян, и, чтобы отомстить клеветникам, он вторично пригласил казаков. Те, сделавши свое дело, удалились к своему посту. Но мужик русский тоже злопамятен: вся деревня заодно приговорила, чтобы опять двое шли в Смоленск, и уже придумали лучшие меры погубить своего помещика: закопали в господском саду два каких-то трупа. Можно наверное сказать, что трупы были французов или их собратьев, мародеров, шлявшихся по деревням для грабежа; лица же эти были убиты казаками, но не мирным помещиком... Посланная команда, видя эти трупы как явную улику преступления, взяла Павла Ивановича в том виде, как он был дома; привела с завязанными руками в город и посадила под арест в Спасскую церковь".

Французы не стали затягивать расследование и суд. Священник Никифор Мурзакевич вспоминал:

"Смерть Павлу Ивановичу объявили 13-го октября. Он весь тот день был покоен и с веселым духом говорил о кончине, судьбою ему назначенной, и нынешний год какое-то было предчувствие, что он должен умереть 15-го октября... Когда пришли за ним, он просил меня идти с ним, что он некоторые записки мне вручит и чтоб отпеть по нем провод и предать земле тело... Из 18 зарядов 2 пули прошли в грудь и одна в живот. Он упал на правое колено, потом навзничь пал, имея поднятые руки и глаза к небу по примеру первомученика Стефана, начал кончаться. И как дыхание еще в нем длилось, то 1-й из 18 спекуляторов, зарядя ружье, выстрелил в висок, и тогда скончался. Я начал здесь отпевать погребение, а Рагулин достал людей и выкопал могилу. Не успел я долг христианский кончить, и спекуляторы раздели его донага и ничком в три четверти выкопанную яму вбросили, а окровавленную одежду и обувь разделили себе".

"Употреблены были в должности"
Вскоре после того, как войска Наполеона в ночь на 5 ноября 1812 года оставили Смоленск, началось расследование того, чем занимались во время оккупации оставшиеся в городе жители. Священника Мурзакевича обвиняли в сотрудничестве с французскими властями, поскольку он принял от оккупантов ключи от храма, а также в других подобных грехах. Ему вменили в вину исчезновение из храма 20 тыс. руб. медной монетой, но, как выяснилось потом, такой суммы никогда не существовало и это обвинение ложно, как и все остальные.

А вот члены и чиновники муниципалитета могли в оправдание вины лишь рассказывать о своей бездеятельности. Среди пособников врага оказался также купец, который открыл лавку во время оккупации, и многие другие лица, включая крестьян подполковника Энгельгардта. Обвиняемых было отправили для проведения следствия в Москву, но после доклада руководившего предварительным расследованием сенатора Каверина императору 18 марта 1813 года последовал рескрипт Александра I фельдмаршалу Салтыкову, в котором говорилось:

"Граф Николай Иванович! Препровождая при сем полученное Мною донесение от сенатора Каверина, показывающее, что во время занятия Смоленской губ. неприятелем употреблены были в должности чиновники наши и разного звания люди, предоставляю вам ко обнаружению сего дела учредить в городе Смоленске такую же комиссию и на тех точно правилах, как было распоряжено по Московской губ. Членами в означенную комиссию назначаю я сенаторов: Модераха, Болотникова и Каверина, из коих первые два должны немедленно отправиться в Смоленск. Старшему из них быть председателем Комитета".

Обвиняемых приказали вернуть в Смоленск, однако комиссия не смогла обвинить их всех. Учитель Ефремов умер на обратном пути из Москвы, а бывший смоленский мэр Ярославцев 13 июня 1813 года застрелился.

1 июля 1813 года комиссия закончила свою работу и передала дела обвиняемых для рассмотрения в Правительствующий сенат. Каким именно могло быть наказание для пособников оккупантов в те годы, сказать затруднительно. Во время третьей Отечественной войны — Великой Отечественной — фашистских прихвостней казнили. Но во время первой рассматривался вопрос о ссылке, однако ни один из приговоров так и не был приведен в исполнение. 30 августа 1814 года в манифесте Александра I по случаю победы в войне говорилось и о тех, кто служил французам:

"В главнейшем и почти всецелом числе верноподданных Нам народов, к сожалению, находим Мы некоторое, но, к утешению, весьма малое число заблудших людей, из которых иные от страха и угроз неприятельских, иные от соблазна и обольщений, иные же от развратных нравов и худости сердца, забыв священный долг любви к Отечеству и вообще к добродетели, пристали к неправой, Богу и людям ненавистной стороне злонамеренного врага; сих, по мере вины их, правосудие долженствовало бы наказать; но Мы при столь благополучном и радостном всего света торжестве, уступая гласу вопиющего в Нас милосердия, даруем им без всякого изъятия всеобщее прощение. Вследствие которого Повелеваем во всем пространстве области Нашей всех по сим обстоятельствам взятых, сосланных или иным каким образом задержанных освободить; також имения или имущества их, по сему случаю конфискованные или иным каким образом под надзор взятые и по сие время удерживаемые, по прежнему владельцам их возвратить, и все следствия над ними пресечь, и никаких притязаний к ним не делать; словом, поставить их в то состояние, в каком находились они прежде, до впадения в сию вину".

Всем обвиняемым жителям Смоленска вернули не только свободу и имущество, но и прежние чины, а кто просил, то и прежние должности. Собственно, этим актом всепрощения и выделялась первая Отечественная война, во всем прочем весьма похожая на остальные.
Перейти в начало страницы
 
+Цитировать сообщение
Петрович
сообщение 30.4.2022, 11:06
Сообщение #16


Главный модератор форума


Группа: Супермодераторы
Сообщений: 7647
Регистрация: 16.6.2006
Из: УѢздный городъ N
Пользователь №: 21



Цитата(Петрович @ 28.5.2015, 23:16) *
Убежище в городе как бы есть... на 50 человек. Но оно в таком состоянии, что туда лучше не заходить.


Шипеленко https://t.me/shipelenko/130

Гражданская оборона и сокращение числа жертв: почему забыли о самом важном

Когда мы говорим о спецоперации, есть одна важная и ключевая вещь, про которую почему-то все молчат. Это полный провал гражданской обороны (ГО) в Восточной Европе.

На мой взгляд, как минимум, странно, что в нынешних условиях этот вопрос остается проигнорированным. Ведь именно развитая система гражданской обороны значительно сокращает число жертв. Как во время бомбежек, так и в случае любых других бедствий, начиная с наводнений и заканчивая пожарами.

Минимизировать потери можно, если у людей будет понимание, что делать и куда бежать в случае опасности, если появится работающая система гражданской обороны.

А что имеем на сегодняшний день? Люди банально не знают, где находятся бомбоубежища, в какие подвалы можно идти, что делать в тех или иных ситуациях, не понимают, когда нужны противогазы, а когда – нет. Потому что им об этом не рассказали.

Это говорит о том, что у нас абсолютно отсутствуют какие-то базовые структуры, которые смогут реагировать на чрезвычайные ситуации. На самом деле, это самый большой провал системы гражданской обороны и то, из чего стоит сделать вывод нам, русским.

На мой взгляд, одной из главных задач, которая стоит сейчас перед государством, является помощь в формировании такого рода движений, просвещение населения. Но, конечно, для того, чтобы ГО существовала не только на бумаге, но и в реалиях, необходимо развитое общество.

Тогда отряды гражданской обороны будут не просто формальностью, а люди выработают ответственное отношение к себе, к близким, к дому, своей стране. Такие люди сейчас здесь, на Донбассе. Помогают и спасают.

Надеюсь, что русское гражданское общество будет развиваться и дальше, становиться сильнее и эффективнее
Перейти в начало страницы
 
+Цитировать сообщение
Петрович
сообщение 1.5.2022, 17:54
Сообщение #17


Главный модератор форума


Группа: Супермодераторы
Сообщений: 7647
Регистрация: 16.6.2006
Из: УѢздный городъ N
Пользователь №: 21



Захар Прилепин https://t.me/zakharprilepin/9286

ИЗ ПИСЕМ. НАКИПЕЛО

Пришёл работать в одну айтишную компанию и, извините, охренел от обилия прозападной публики с напрочь сдвинутыми ориентирами. Все прям такие немыслимые интеллектуалы, либеральные, толерантные, со своей особой системой опознавания "свой-чужой" (отношение к "совку", к Сталину, к КГБ, к вопросу Крыма и ЛДНР, и так далее).

Думаю, что наши западники - это, извините, обычные "ссыкуны", пытающиеся спрятать позорный факт своей трусости за красивыми словами. Они "ссут", что если мы не спустим штаны перед США, а попытаемся как-то противостоять "экспорту демократии", то может случиться война, на которую их призовут (а это, чёрт побери, опасно для здоровья!).

Или, если уж не война, то точно очередные санкции - и прощайте столь любимые ими удобства, свобода передвижения и т.д. Я постоянно наблюдаю попытки таких людей подвести под свою трусость теоретическую базу. Например, участие в любой войне приравнивается к "бараньей готовности идти на убой по указке государства", а чтобы такая точка зрения выглядела более весомо - отрицается сам институт государства, мол "все эти границы давно пора убрать", "государство - это лишь инструмент для подчинения масс, изживший себя" и т.п.
Также сильно достаётся понятиям патриотизма и Родины: патриотов обычно просто ненавидят ("недалёкие люди с промытыми мозгами", "тупые бараны"), а понятие Родины трактуется как вещь не значимая и ни к чему не обязывающая ("ну, родился я тут, и что дальше?", "где хорошо - там и родина", "я вообще человек мира").

Интересно также наблюдать реакцию людей на мой вопрос: "Допустим, в новостях сообщают о нападении агрессора на Приморье. Вы живёте в Москве - это другой конец России, и родных и близких у вас в Приморье нет. Ваши действия?".
Часть опрошенных снисходительно отвечает: "А какие ещё должны быть мои действия? Пусть армия воюет".
Другая часть отвечает: "Сложные вопросы ты задаёшь. Тут не всё так однозначно".
Есть и те, кто говорит примерно следующее: "Рвану в противоположном [Приморью] направлении. Это проблемы Империи: сама виновата - доигралась".

Вообще, ссыкунов напрягает "имперский вопрос", факт наличия огромных территорий, присоединённых к Российской Империи нашими предками: на такой каравай много кто разевает рот - а это может оказаться опасно для здоровья!
Почти все эти ссыкуны хотели бы жить в какой-нибудь маленькой "Бельгии", где премьер-министр ездит на работу на велосипеде (ибо он как неуловимый Джо из анекдота - "на фиг никому не нужен"). Поэтому сдача Сибири и ДВ китайцам, Курил японцам, а Калининградской области прибалтам - представляется им желаемым шагом: не за что воевать - нет опасности для здоровья.
Я, кстати, задавал вопрос, каково их отношение к выражению "Ни пяди земли русской", употребляемому в разные времена защитниками нашей Родины. Ответ уже был ожидаем: "А почему бы и не сдать эту пядь, если это позволит сохранить жизни солдат? Зачем так тупо упираться?"

Кроме того, почти все эти люди относят себя к "интеллектуальной элите", и поэтому именно им свойственно расценивать проявления патриотизма как проявление низкого интеллекта.

Иллюзия принадлежности к "элите" делает их сторонниками неравноправия людей, деления людей на касты. Один из них озвучил как-то мысль: «У умных людей должны быть рабы!». Иллюзия принадлежности к "элите" подпитывается у них ощущением собственной успешности на фоне знакомых (одноклассников, родственников), более высоким уровнем материального благосостояния.

Немудрено, что практически 100% ссыкунов - ярые сторонники капитализма, "свободного рынка", конкуренции. В их представлении только при капитализме можно монетизировать свой "интеллект", и результат употребить на себя любимого.

Кстати, да - эти люди очень любят себя! Собственно, кроме себя они никого и не любят - поэтому какие тут могут быть ожидания насчёт патриотизма, Родины и т.д., о чём я вообще говорю...

Алексей.

ЗЫ. Знакомая картина... только сдохнуть все равно придется. ОМП, знаете ли, оно такое - пленных не берет cool.gif
Перейти в начало страницы
 
+Цитировать сообщение
Петрович
сообщение 10.5.2022, 10:30
Сообщение #18


Главный модератор форума


Группа: Супермодераторы
Сообщений: 7647
Регистрация: 16.6.2006
Из: УѢздный городъ N
Пользователь №: 21



Олег Верещагин. Игрушки

С утра школа кишела вооружёнными шестиклассниками.

Проскакивая под украсившим вход лозунгом «Прощай, оружие!» – и ниже: «Международный день игрушечного разоружения», они неслись по коридору в свой класс, не забывая на бегу похвастать:
– Принёс?
– Ага, во!
– А у меня во!
– Сказали, кто не принесёт, тому родителей в школу и в дневник напишут…
– Не жалко?!
– Мамка говорит, ну и правильно. А папка после вчерашнего не отошёл…

В учительской инспектриса из районного департамента образования – высокая полная женщина с решительным энергичным лицом – поднялась с дивана.

– Ну что, пора начинать. Предлагаю по плану – сначала проводим акцию в классе, затем, после уроков, переходим во двор. Каток, чтобы раздавить собранное, уже заказан.

(Асфальтовый каток, украшенный символами правящей партии и лозунгами про мир во всём мире, трудно было не заметить – он торчал у входа в школу, и рабочий в оранжевом жилете взирал на суету с дремотным азиатским терпением. За участие в акции он получил немалые премиальные.)

– А где классный руководитель шестого класса? – уточнила инспектриса.
Директор школы кашлянул.

– Кхм… видите ли… Он, как правило, редко сюда заходит, время проводит в классе… Класс вообще очень хороший, пилотный, в прошлом году они получили грамоту и…

– Вот именно! – инспектриса угрожающе подняла палец. – Именно поэтому! Мне кажется, их классный руководитель и на последних курсах не был?

Директор развёл руками.
– Он вообще очень своеобразный человек…

– Таких своеобразных надо держать от детей как можно дальше, – решительно заявила инспектриса. Она выдержала многозначительную паузу и мило улыбнулась: – Но этим мы ещё займёмся. У меня есть молодая кандидатура на эту должность, очень знающий маль… молодой человек. А теперь, с вашего позволения, я пройду в класс. Нет, спасибо, провожать меня не надо. Общее мероприятие позже…

В коридоре школы уже было пусто. Чётким уверенным шагом инспектриса двигалась по коридору – к своей цели, белой двери с табличкой: «6 Б». Перед дверью она на секунду остановилась и поморщилась. Потом решительно постучала:
– Разрешите? Здравствуйте, дети…

Детей в классе было около двадцати – большинство мальчишки. Дисциплинированно поднявшись из-за парт и постояв, они довольно тихо опустились по местам. Почти перед всеми мальчишками на партах лежало какое-то игрушечное оружие; у некоторых оно торчало из рюкзачков. Все с любопытством смотрели на вошедшую женщину.

Учитель – рослый грузный мужчина, седоватый и коротко стриженый – равнодушно заполнял журнал и на происходящее в классе не реагировал вообще.

– Дети! – воодушевлённо начала инспектриса. – Сегодня, как вы знаете, вы стали участниками акции «Нет военной игрушке!», которая проходит под девизом «Дети против террора». Вам было предложено поменять пластмассовые пистолеты, автоматы, самолёты, пушки, танки и солдатиков на мягкие игрушки, разнообразные конструкторы или машинки. Вижу, – она поощрительно улыбнулась, – что призыв нашёл у вас отклик. Это просто замечательно! Подумайте о том, как прекрасно жить без войн и сколько есть на свете других интересных игр!

Учитель отодвинул журнал и придвинул к себе газету. Яркий заголовок гласил: «Пятилетний ребёнок убил 360-килограммового аллигатора».

Мужчина расправил листы и принялся, ни на кого не глядя, читать.

Но голос инспектрисы мешал:
– Когда дети всего мира откажутся от опасных и жестоких военных игр – наступит истинно счастливое время! И вы можете гордиться, что становитесь маленькой частью большой борьбы за это – пусть игрушечное! – разоружение. Сейчас я предлагаю вам разоружиться, – она улыбнулась, – сложить принесённые вами вредные вещи вот на этот стол, – она указала на стол, выставленный у доски, – а после уроков мы торжественно уничтожим их в школьном дворе, и вы получите другие – полезные и замечательные! – игрушки, чья покупка была спонсирована крупной международной фирмой. – Она поощрительно кивнула мальчишке на первой парте: – Ну, начнём. Прошу!

…Груда оружия на парте выглядела как-то тревожно. И очень… да, очень одиноко. Что-то странное было в том, как лежали пистолеты и автоматы. Странное и неправильное. Словно бы когда-то уже виденное… испытанное… и – ужасное.

Учитель на миг поднял глаза и тут же опустил их. Дети молчали.

– Я заметила, что вот ты, мальчик, – инспектриса, пройдясь между рядами, кивнула одному из учеников, – вот ты… как тебя зовут?
– Кол… Николай, – сипловато сказал тот, поднимая глаза.
– Да, спасибо… Вот ты, Коля, – ты ведь ничего не сдал. Что случилось, почему отстаёшь от своих товарищей?

Чуть курносый, коренастый, с короткими светлыми волосам ёжиком, Коля ответил глядя в парту:
– Я ничего не принёс.
Класс загудел удивлённо. Кто-то крикнул:
– Кольк, ты чё?! У тебя ж есть!
– Ничего я не принёс, – угрюмо ответил Колька, вставая.
– Очень жаль, – сухо сказала инспектриса. – Это крайне важное мероприятие. Ведь о нём было записано в дневники, не так ли? – Она смерила взглядом равнодушно сидящего за столом учителя. Тот спокойно ответил:
– Я не счёл нужным сделать это, так как мероприятие не относится к числу включённых в учебный план. Но детей оповестили и без меня, причём несколько раз.

Инспектриса смерила учителя внимательным запоминающим взглядом. Обычно это действовало безотказно, но на этот раз она отвела глаза – в ответном взгляде немолодого мужчины были ирония, какой-то брезгливый интерес и немного сожаления. Женщина поспешила обратиться к мальчику вновь:

– Так всё-таки – в чём же дело? Почему ты ничего не принёс?
– Мой папа – офицер, – стоящий за партой мальчик даже побледнел от волнения. – И он мне сказал, что своё оружие сдают только трусы. Я ничего не принёс и ничего не отдам.
– То есть твой отец оказывал на тебя давление? – жадно спросила инспектриса. Учитель снова поднял глаза от газеты. Мальчик моргнул:
– Нет… как это – давление?
– Он угрожал тебе, если ты примешь участие в этом мероприятии? Угрожал, да?
– Нет, зачем… я сам не хотел нести… потому что разве солдаты отдают оружие? Или меняют на конструкторы? – голос мальчишки был искренне удивлённым.
– Ты же не солдат, – слегка потерялась и даже сбавила тон инспектриса. Класс тихо и непонимающе следил на происходящим.
– Я не солдат, конечно, – ответил мальчик. – Но я мужчина. Это пока у меня игрушечное. А когда вырасту и стану офицером – будет настоящее. Всё же с чего-то начинается, – рассудительно добавил он. – Если начнёшь отдавать игрушечное, чтобы не ругали, то отдашь и настоящее, чтобы не убили. А как тогда воевать?

По классу пронёсся шепоток. Инспектриса покровительственно улыбнулась:
– Но Коля… зачем вообще воевать? Подумай.
– Как зачем? – удивился мальчишка и переступил с ноги на ногу, недоверчиво глядя на взрослую тётю, которой приходится объяснять такие простые вещи. – А как же слабых защищать? А свою родину? Вы разве не читали, сколько на нас нападали?
– Но сейчас…
– И сейчас тоже, – мотнул головой мальчик. – Отец только три недели назад вернулся… из командировки. Сейчас тоже война. А если не готовиться защищаться, то как раз и нападут по-настоящему.
– А, так значит, у твоего отца постбоевой синдром! – кивнула женщина. – Наверное, ему мерещатся враги…
— Ему ничего не мерещится, – насупился мальчик. – Он отдыхает и книжки читает. Ну и со мной возится, и со Славиком, – мальчик вдруг улыбнулся очень светло – то ли при воспоминании об отце, то ли о младшем брате. И добавил: – А вы, пожалуйста, так не говорите про отца. У него три медали и орден. Он всех нас защищал от террористов. А не вы.

Глаза инспектрисы расширились. Это перестало быть игрой и игрушечным спором. Кажется, это понимали даже самые хулиганистые мальчишки и самые увлечённые собой девчонки. Все смотрели на одноклассника почти испуганно.

– Ты сейчас же пойдёшь домой и принесёшь оружие, – жёстко сказала женщина. Коля пожал плечами:
– Нам сказали, что это добровольно, кто захочет. Я – не хочу.
– Это не важно! – отрезала инспектриса. – Или ты боишься отца?
– А что его бояться? – спросил мальчишка. – Он что – террорист? Он же мой отец. Он самый лучший на свете.
– Ты понимаешь, что оружие убивает?! – снова возвысила голос инспектриса. Коля покачал головой:
– Убивают люди. Если бы у папы не было бы оружия или он не умел стрелять – он бы никого не спас. А ему дали одну медаль за то, что он спас женщину и детей. Был бой. Он застрелил двоих. Разве он смог бы спасти людей без оружия?
– И отец тебе рассказывает об этих убийствах?! – не выдержала и взвилась инспектриса.
– Убийство – это когда бандиты, – поправил напряжённым голосом Коля.
– Ты говоришь ерунду, – отчеканила инспектриса. – И срываешь важное мероприятие.
– Никакое оно не важное, – упрямо сказал Коля. – Оно… глупое. Вот.
– У твоего отца будут неприятности! – завизжала инспектриса, превращаясь из женщины в тётку. Её лицо покраснело. – А тебя мы прямо сейчас отправим в кабинет психолога, и он может дать заключение, чтобы тебя определили в дурдом! Как пациента с маниакальными наклонностями к насилию!
– Пусть, – сказал мальчик, чуть пошатнувшись за партой. – Вы взрослые, вы можете. Но я всё равно ничего не принесу и ничего не буду делать. Папа сказал, что оружие – это честь воина.
– Какая честь?! – гаркнула инспектриса так, что класс пригнулся. – Это игрушки!
– Честь не бывает игрушечной, – вдруг сказал учитель и встал, захлопнув журнал с отрывистым звукам выстрела. – Жалко, что вы этого не понимаете. Я вас очень прошу – пожалуйста, покиньте класс. Если вы не сделаете этого – я буду вынужден вывести вас силой. Я не привык так поступать с женщинами, но я себя пересилю.
– Вы… – инспектриса задохнулась… – Вам это даром не пройдёт, – процедила она и, смерив плачущего мальчика злобным взглядом, бомбой вылетела из класса.
– Не сомневаюсь, – хмыкнул учитель. В классе зашевелились, кто-то перевёл дух, кто-то хихикнул. И вообще как будто стало легче дышать.

Поднявшись из-за стола, учитель подошёл к Коле и, мягким нажатием на плечи посадив мальчика на место, спросил тихо:
– Ну что же ты плачешь, солдат? Ты выиграл этот бой.
– Она нажалуется на отца… – мальчишка судорожно глотнул. – Мама вчера говорила, чтобы он мне так не говорил, а то будут неприятности…
Учитель усмехнулся:
– Никуда она не нажалуется.
Он выпрямился и обвёл весь класс взглядом.
– Ну что, герои? – в его голосе прорезались хорошо знакомые ученикам нотки опасного ехидства. – Молодцы, нечего сказать. Будущие воины и защитники… Всем «Крест за предательство» первой степени! А вы, девочки, им Барби принесите, побольше – менять на стволы будут. – По классу искрой пролетел девчоночий смех, из мальчишек же никто уже не глядел на учителя, все уставились в парты. – Чем своих-то защищать будете – самосвальчиками, кубиками от «Лего»? – продолжал тихо издеваться учитель. – Супермены! – его голос лязгнул. – Люди оружие целовали, когда в руки брали. Люди на оружии клялись. А если в следующий раз от вас потребуют юбки надеть?!

Он оглядывал класс – и ряды голов склонялись ещё ниже, показывая русые макушки. Только Коля сидел прямо, глядя мокрыми, но непокорными глазами. И коротко вздрагивал от пережитого напряжения.

– Разберите всё это по домам, – после долгого молчания сказал мужчина усталым голосом, кивая на груду пластмассы. – И запомните, что оружие перед лицом врага складывают предатели. На всю жизнь запомните… Коля, спасибо тебе.
– За что? – удивился мальчик, моргнув. Его глаза от удивления высохли, он даже приоткрыл рот. А одноклассники, пряча взгляды, тихо разбирали кучку игрушечных «стволов» и бесшумно рассаживались по местам.
– За то… И передай привет отцу, – ответил преподаватель. Потом как ни в чём не бывало продолжал: – А теперь мы с вами начинаем урок. Его тема: «Куликовская битва в истории становления русского государства». Откройте тетради… Может быть, я ещё успею вам что-то объяснить.

(с) 2018
Перейти в начало страницы
 
+Цитировать сообщение

Ответить в данную темуНачать новую тему

 



RSS Текстовая версия Сейчас: 29.3.2024, 21:21IPB Skins Team
Яндекс.Метрика